Разъезд Тюра-Там, или Испытания «Сатаны». Владимир Ковтонюк

пустыни.

      Все, кто находился в грузовой кабине, в панике кинулись к боковой двери, через которую они обычно загружались в вертолёт. Но её заклинило, и она никак не хотела открываться.

      – Сейчас взорвётся! – крикнул кто-то, и все, обезумев, в отчаянии стали кричать нечто несвязное, от матерщины до мольбы.

      Потом в этой какофонии звуков возник, будто ниоткуда, чей-то голос, наполненный хоть каким-то смыслом, всё более слышимый ими по мере того, как они успокаивались. Этот голос принадлежал лётчику. Он доносился откуда-то сзади. Они, оглянувшись, увидели, что задняя стенка кабины выломана вместе со створками грузовых дверей, и на её месте зияет дыра в размер диаметра фюзеляжа.

      Они сидели в узкой полуденной полоске тени от разбитого корпуса машины. Песок вокруг был изрыт разрушавшимися лопастями винта, хвостовой балкой и фюзеляжем, крутившимся в реактивном моменте. Песок, извлечённый из глубины, был несколько другого цвета, чем на поверхности, и поэтому казалось, будто он влажный и долго не может высохнуть.

      Было разбито всё, в том числе, радиостанция. На радость лётчикам уцелел «бычий глаз» – компас с картушкой, плавающей в специальной жидкости, по которому можно было хотя бы приблизительно определить направление на метеостанцию, карта и ракетница. Испытателям же на радость или на горе осталась слегка помятая канистра со спиртом, по установившейся традиции непременный атрибут оснащения поисковой группы.

      На радость потому, что хотя официально спирт и был необходим для промывки найденных фрагментов ракеты, но, на самом деле, несмотря на страшную жару, он чаще всего использовался приемом внутрь для поддержания высокого тонуса работоспособности участников экспедиции, а так же для укрепления «дружеских связей» с местным казахским населением. Причём, эти «дружеские связи» имели значительное материальное наполнение в виде вкуснейших шашлыков и бешбармаков.

      А на горе потому, что сейчас канистру предстояло тащить по пустыне людям, которые от ушибов и порезов осколками едва могли двигаться. А в канистре плещется спирт, и это напоминает пытку, потому что так похоже на плеск воды.

      А воды у них нет. Они рассчитывали всего через час после вылета быть на метеостанции, а там вода из артскважины. Но то, что на вертолёте можно было сделать за час, им теперь предстояло выполнить хотя бы к вечеру следующего дня.

      Александр, командир вертолета, отметил на карте место, где они находились, и, учитывая магнитное склонение для данной местности, делал самый настоящий штурманский расчёт.

      – Саш, скажи, что вдруг произошло? Почему мы гребанулись? – спросил Юрченко.

      – Скорей всего, разрушился подшипник заднего винта, вот нас и крутануло, – Александр на мгновенье отвлекся от расчётов. – Или поймали «земной резонанс». Это когда машина у самой земли и её масса становится практически равной подъёмной силе. Штоки