Сальватор. Книга II. Александр Дюма

убедившись в своих предположениях, он, уложив этот корсаж обратно в комод, установил, как смог, деревянную крышку и накрыл все мраморной плитой.

      Собака рычала так, словно у нее отняли самую аппетитную кость.

      – Ладно, ладно, – сказал Сальватор Брезилю. – Прекрати! Ты сам понимаешь, что мы еще вернемся сюда, мой храбрый пес! Но теперь самое главное – найти гувернантку. Давай ее искать!

      Собака, рыча, вышла из комнаты. Но, оказавшись на лестничной клетке, она принялась за поиски и вскоре остановилась перед последней дверью в коридоре и принялась звать на помощь.

      – Вот мы и у цели, генерал, – сказал Сальватор, направляясь к двери, перед которой лаял Брезил.

      А затем, обращаясь к собаке, сказал:

      – Там кто-то есть, не так ли Брезил?

      В ответ собака залаяла еще громче.

      – Итак, – сказал Сальватор, – если полиция не занимается своим делом, придется выполнить это дело вместо нее.

      Затем, обращаясь уже к генералу, добавил:

      – Возьмите фонарь, генерал, и не мешайте мне.

      Генерал взял фонарь. А Сальватор в это время опоясался белым поясом, который в то время являлся признаком комиссаров полиции, судейских и служащих министерств.

      Потом, постучав в дверь, произнес:

      – Именем короля!

      Дверь открылась.

      Увидев входящего в комнату человека в черном и решив из-за белого шарфа на поясе, что это – комиссар полиции, женщина, находившаяся в комнате и открывшая дверь в одной ночной рубашке, рухнула на колени посреди комнаты и воскликнула:

      – Иисус! Мария!

       – Именем короля, – снова сказал Сальватор, – вы арестованы, женщина!

      Та, к кому были обращены слова Сальватора и в чью сторону была протянута его рука, была старой девой лет пятидесяти – шестидесяти. В том наряде, который на ней был, она выглядела просто мерзко.

      Рядом с ней Броканта показалась бы Венерой Милосской.

      Она закричала от страха, а Брезил, которого ее крик, вероятно, вывел из себя, ответил тоскливым и протяжным воем.

      Сальватор стал пытаться найти в окружавшей его темноте какую-то связь между этим отвратительным созданием и воспоминаниями из его прошлой жизни.

      – Ну-ка, осветите эту женщину, – сказал он генералу. – Мне кажется, что я ее знаю.

      Генерал направил луч света на лицо стоявшей перед ними уродины.

      – Так и есть, – сказал Сальватор, – я не ошибся!

      – О, мой добрый господин, – воскликнула гувернантка, – клянусь вам, я – честная женщина!

      – Ты лжешь! – сказал Сальватор.

      – Мой дорогой комиссар!.. – продолжала причитать старуха.

      – Лжешь! – снова оборвал ее Сальватор. – Я сейчас скажу, кто ты: ты – мать Святоши.

       – О, мсье! – вскричала в испуге мегера.

      – Из-за тебя одно очаровательное создание по ошибке попало в некое гнусное место и оказалось там вместе с твоей дочерью – а та там находилась вовсе не случайно, – и, оказавшись во власти твоих домогательств, будучи выдана тобой и обесчещена твоими усилиями, не смогла пережить