Чуть ниже поверхности. Александр Рейтер

китайских батарейках.

      Здесь содержание – не платоновская идея, не вкус заоблачной конфеты скрывающийся за рекламной оберткой, который ты, вкусив, сразу вспомнил и понял, что знаешь его апиори и знал всегда, просто забегался и забыл. Это содержание тем более, не предназначение или цель, ради которой создавались бы изящные и искусные формы, оно лишь Предел – всё возможное многообразие комбинаций заранее определенного числа действующих элементов, некий “икс”, за которым может ничего и не быть, который хорош и удобен как раз тем, что не нужно заморачиваться его называть и познавать. Он прост и умолчателен, его этимология или археология под запретом, ибо истоки истории всегда так неприглядны.

      Ограниченное количесво стекляшек в калейдоскопе, предпологает хоть и непредсказуемо-красочное, но вполне мыслимое число комбинаций, да и то, пока тебе не наскучит его крутить.

      Старик Шпенглер печально выводит мелом в конце уже исписанной доски:

      "Очередной Х=0".

      Как мне всегда было тесно и неуютно в нем (калейдоскопе, пространстве) всегда и везде, во всех городах, где жил и бывал. Поначалу, в детстве например, или после переезда в другой город, новое пространство кажется огромным, полным и нескончаемо интересным, но потом циферки начинают все быстрее бежать, вычисляя и просчитывая ткань вокруг тебя, будто программа, создающая искусственные объекты со сложной текстурой сверху, воспаленная интуиция все более ловко прорезает толщи, кварталы, мысли, намеки и недосказанность, обманы и перспективы, помещения и их обитателей, в поисках лишь одного – Предела. Шестеренки со свистом вращаясь в голове, пытаются предопределить возможный потенциал, улов который может вытянуть сеть, разведчики жертвуя собой пытаются оценить целесообразность атаки, вызнать слабые места обороны противника, с одним отличием – войны может и не быть, и все действия ограничатся столкновением двух разведок где-то на неразмеченной территории. А потом лишь пьянство на съемных коммуналках долгими зимними ночами, да бесцельное глядение в окно.

      Мой механизм видимо работал быстрее других (да и искал не весть чего!) и отсылал в центр к главнокомандующему неутешительные сведения:

      “В войне нет смысла, тут нечего завоевывать!”.

      И рука командира давала незамедлительный отбой жаждующей битвы армии, расселяла ее по зимним квартирам, чтобы по весне отправить в новый конкистадорский поход.

      "… – Давай всё перенесем в мою комнату, это будет перевалочная база перед отъездом, возьмем твои книги по живописи, мой старый компьютер и гитары, без остального можно пока и обойтись. Не плачь всё получится, я обещаю. Это судьба, что мы встретились, я увезу тебя из этого болота…"

      Но болото – это не место, а состояние. И как я раньше не догадывался?…

      Я не знаю сейчас, а тогда тем более не знал, что произошло когда мы с ней встретились, что-то непонятное и волшебное, но то, что дальше с нами было, наши безумные страстные встречи,