Уши в трубочку. Юрий Никитин

чисто, водитель задом отполировал до блеска. Торкесса торопливо села за руль, умело включила зажигание, я смотрел с опаской, но она грамотно выжимала нужные педали, переключала скорость, мы выехали из леса на приличной скорости, машину немилосердно потряхивало.

      – Выдержит, – сообщила она в ответ на мой опасливый взгляд. – В ней есть кое-какие изменения.

      – Ого, машина Джеймса Бонда, – сказал я понимающе. – Тогда мы на коне… А торкесса – это что? Имя или звание? Чин или специальность?.. Кличка, ник, псевдоним, обзывуха, дразнилка?..

      Она покосилась на меня сердито, как птица из гнезда.

      – Вы в самом деле не знаете?

      – Как Бог свят, – сказал я и добавил: – И как я – сама непорочность…

      Она проговорила с отвращением:

      – Знала бы, что меня отправляют на такую дикую планету, да ни за что бы… Торкесса – это титул!

      – Ого, – сказал я. – А это выше или ниже ефрейтора?

      Ее глаза вдруг округлились, машина резко вильнула, пошла быстрее, стремительно обгоняя другие. Мы вырвались на Окружную, там торкесса быстро пробилась в левый ряд. Неслись на предельной скорости, сигналили фарами тем, что впереди, те видели в зеркальце заднего вида, что догоняет женщина, с испугу шарахались в правый ряд, пугая автомобилистов.

      – Что, – спросил я понимающе, – погоня?

      – Да, – ответила она зло. – Что за планета…

      – Погоня, – пояснил я, – погоня, погоня в крови… Догонишь – не догонишь, зато согреешься.

      Она сказала торопливо:

      – Догонят! У них машины мощнее.

      – Еще бы, – согласился я. – Как же иначе? На всякого Джеймса Бонда найдется этот… который с винтом. Тогда надо трюкачить, вести машину… по-земному. Вы слишком прилично ведете, торкесса. Кстати, имя у вас есть?

      – Лилея.

      – Лилея, – повторил я, – где-то уже слышал. Неважно, в женском имени должно быть побольше гласных, что-то вроде Аэлита, Гианэя, Меланома или там Медея… Лилея, у нас за нарушения правил не убивают, вы не знали?

      – Нет, – огрызнулась она. – То-то эти сволочи ни с чем не считаются!

      Окружная простиралась прямая, как луч лазера. Мы неслись не просто на бешеной скорости, а на хрен знает какой, придорожные столбы мелькают, как лапы белок в колесе. Торкесса вертела яростно баранку то вправо, то влево, время от времени с силой нажимала на тормоз, это для динамики, я все понимал и не вмешивался, тем более что автомобиль все равно несется строго прямо, не притормаживая, не дергаясь, как конь под неумелым всадником.

      Мы красиво обгоняли машины, играя в шахматку, в зеркальце заднего вида я видел, как позади сталкивались, взрывались, красиво выбрасывая столбы огня, явно все до одного замаскированные бензовозы, по воздуху летят искореженные куски железа, сиденья, колеса, хромированные диски, оторванные руки, ноги, головы, магнитолы. Мы уходили на такой скорости, что вдогонку разве что пару раз пахнуло бензиновым теплом, да еще я ощутил приятный запах горелой резины.

      – Переходи в крайний правый ряд! – крикнул я.

      – Зачем?

      – Там поворот на Волоколамку!

      Она