Некроманты любят сыр. Таша Танари

он, кстати, исключительно содержимое спичечного коробка, продолжив цепко удерживать последний. А потому Пискун на несколько мгновений уподобился птицам, затем спикировал в так и стоящий на стойке коктейль печального некроманта. Тот внезапно отмер, потревоженный ни разу не мужественными воплями соседа. И прежде чем я успела крикнуть:

      – Не надо!

      Не глядя приложился к бокалу. Мы с носачом замерли, ожидая развития событий.

      Ы-ы-ы… Хмелиус, помоги!

      Но волновалась я зря, ибо некроманта какими-то там умертвиями не удивишь и не напугаешь. Он прервался, заглянул на донышко, выловил оттуда потерявшего дар речи Пискуна, – во всяком случае, на этот раз червяк молчал, – и флегматично произнес, ни к кому особо не обращаясь:

      – Нет, ну то, что гусениц всяких в бутылках замачивают, пауков и прочих сомнительных тварей, это не новость. Но чтобы их поднятые трупы… вот это, итить, экзотика.

      И забросил почему-то изобразившего повторную гибель и обвисшего лапшинкой Пискуна обратно в бокал.

      До невозможности впечатленный брутальностью некромантов носатый предпочел за лучшее далее не отсвечивать и убраться подальше без лишних вопросов.

      – Повтори, – попросил уже совершенно и не печальный некрос. – Хорошо пошла.

      Еще бы не хорошо – я туда так душевно пожелала, закрепив магией.

      – Паршивый день? – вновь смешивая ингредиенты, полюбопытствовала я.

      – Неделя. Отвратительно паршивая неделя, – ответил растерявший мрачную отстраненность мужчина. – Три свадьбы и одни похороны, и все моя смена.

      С удивлением уставилась на некроманта: вот как чувствовала, что личная жизнь подкачала. Только, видимо, не его.

      Глава 4

      И все, с этого момента вечер со стремительной скоростью полетел на крыльях веселья. Даже я уже перестала чему-либо удивляться и лишь мечтала, чтобы мышцы лица завтра не сильно болели – столько смеяться может быть чревато.

      Говард, а именно так звали вполне себе компанейского и харизматичного некроманта, которому мой коктейль определенно пошел на пользу, оказался виртуозным рассказчиком. Перед желающими погреть уши очень ярко и живо разворачивалась череда его нелепых рабочих будней.

      – И вот я им и говорю, а где усопшая? А он мне под нос свою черепаху тычет и орет: «Матильдушка, Матильдулечка!» Я ни бельмеса добиться не могу, чего надо от меня-то?

      – Так и чем дело кончилось? – не выдержал кто-то слева.

      Да, ушей вокруг нас собралось уже изрядное количество.

      – Ну чем, пришлось пару призраков с чердака извлекать и договариваться с ними, чтобы хоть они, значится, пояснили, зачем этому полоумному некромант понадобился.

      – Объяснили? – это уже я поинтересовалась.

      Говард самодовольно ухмыльнулся:

      – А то! Я им привязку к дому убрал, они теперь хоть попутешествовать смогут как порядочные призраки.

      – Не продешевил? – все оттуда же слева.

      – Да гроб с ними, с деньгами! Я как на этого черепаховода