Некроманты любят сыр. Таша Танари

тоже будет немного силы. В смысле тому опальному некросу придется учитывать, что за мое умерщвление с него хотя бы отчет попросят.

      – Тьфу на тебя! – возмутился друг. – Вернешься живая и, может быть, даже поумневшая.

      Я скептически хмыкнула: если с первым еще куда ни шло, то со вторым вряд ли.

      – Странно, что Наше Магичество для тебя так расстарался, – продолжил мысль Палтус. – Что-то тут не то.

      На это я улыбнулась и, взяв спутника под локоток, весело поделилась:

      – Спокойствие. Он не для меня расстарался, а для моей наставницы. Так что здесь все как раз очень и очень банально.

      – Хм-м-м, иерохонта Церцилия – женщина весьма… – Палтус задумался, подбирая более точное определение, – …недоступная. В смысле к такой действительно подступиться как-то боязно, хотя и хочется.

      – Эй? Вы чего вообще?

      Мой куратор отмахнулся и ускорил шаг:

      – Мелкая ты еще! А главная жрица у вас – огонь! Тут я Магичество понять могу, видная женщина: и стать, и ум, и красота. Накормит всегда опять же.

      Я расхохоталась: вот кто о чем, а Палтус о еде.

      – Она тебе годится в эм… матери? – вдруг озадачилась.

      Просто все жрицы нашей богини из высшего круга отличались более долгой продолжительностью жизни и старели очень медленно, даже на смертном одре ни одну из них назвать бабушкой язык бы не повернулся. В этом они были схожи с архимагами, у последних время на теле тоже почти не отпечатывалось.

      Почему-то до настоящего момента я никогда не интересовалась истинным возрастом своей любимой наставницы. Подумала, что вопрос в лоб покажется бестактным. Раньше надо было, пока ребенком по ее келье босиком бегала, списали бы на детскую непосредственность. Э-эх, честно признаться, не так уж и много я знала о личной жизни Церцилии.

      – Скорее в бабушки, если не больше, – хохотнул Палтус. – Ну так я и не претендую.

      – Прекращай! – возмутилась я. – Ничего святого.

      – Это да-а-а, – не стал отрицать идейный некромантище. – Ладно, Святоша, раз Марголис тебя страхует, будем считать, что я зря волновался. Хотя все равно подозрительно.

      – А по-моему, у кого-то паранойя! И мы пришли.

      Умопомрачительные ароматы из пироговой обещали множественное удовольствие и приятную тяжесть в желудке. Судя по голодному взгляду Палтуса, он и вовсе готов был сейчас заложить душу Темному.

      Друг толкнул дверь в обитель сдобы и выпечки, по небольшому помещению разлетелся мелодичный звук колокольчика. Меня галантно пропустили вперед. За прилавком белозубо улыбалась Тимьяна – дочка хозяина сего благословенного заведения. Все тяготы и неприятности убрались в дальний угол, а настроение стремительно поползло к отметке «счастье есть». Я приветливо помахала рукой и ткнула друга под ребра.

      – Вот кто уж точно всегда тебя накормит, – непрозрачно намекнула тихим шепотом.

      Не знаю, что больше подействовало на Палтуса: вид симпатичной, цветущей девушки, которая была полной противоположностью