«Сатурн» почти не виден. Василий Ардаматский

к поезду.

      Он не ошибся. Когда колонна через ворота вышла из лагеря, ее развернули вдоль поезда и вскоре остановили. Послышались слова команды, и колонна стала разделяться на куски. Потом пленные направились к поезду, каждая группа – к своему вагону.

      В это время на насыпь взбежал запыхавшийся немец с нашивками капрала.

      – Что тут такое? – спросил он у часового.

      – Привели в лагерь какого-то партизана, – ответил часовой и показал на полицаев.

      Капрал быстро подошел к ним.

      Полицаи подтолкнули Рудина в спину.

      – Объясни ему.

      Рудин сказал капралу, что он пленный партизан и что его направили в этот лагерь.

      – Что за чепуху вы говорите? – тяжело дыша, воскликнул капрал. – Не могли вас сюда направить. Этот лагерь ликвидирован. Где документы?

      Рудин спросил у полицаев, есть ли у них какие-нибудь документы.

      Один из них выхватил из-за пазухи конверт и отдал капралу. Тот достал из кармана фонарик и, подсвечивая им, прочитал вынутую из конверта бумагу.

      – Чертовщина какая-то, – проворчал он, пряча бумагу в карман. – Стойте здесь, я сейчас узнаю.

      Капрал побежал вдоль поезда.

      Пленные уже залезли в вагоны. Рудин видел, как в стоявший рядом крайний вагон пленные подсаживали своих ослабевших или больных товарищей. Кто-то стонал громко, протяжно, и тихий бас ласково приговаривал:

      – Потерпи, потерпи, сейчас…

      Стон затих.

      Прожектор с угловой вышки водил своим лучом вдоль поезда. В полосе света дождь казался золотым. Посадка заканчивалась. В некоторых вагонах с грохотом закрывали двери.

      – Сколько наших похватали! – не то с восхищением, не то огорченно сказал один из полицаев.

      К ним подошли два офицера в длинных черных клеенчатых плащах. Мокрые от дождя, их плащи казались сделанными из железа. Пришедший с ними капрал показал на Рудина.

      – Партизан – вот этот.

      Офицеры удивленно посмотрели на Рудина и переглянулись. Один из них взял у капрала бумажку.

      – Посвети!

      Офицер прочитал бумажку и тихо сказал что-то другому офицеру; тот кивнул головой. По их приказу капрал привел долговязого солдата.

      – Этот крайний вагон ваш? – спросил у него офицер.

      – Да.

      – Сколько у вас?

      – Сто четырнадцать человек.

      – Будет сто пятнадцать, для более удобного счета. Посадишь к себе вот этого. – Офицер показал на Рудина.

      Солдат уже шагнул к Рудину, но офицер остановил его.

      – Подожди, вот документы на него. Сдашь их по месту прибытия и объяснишь, что этого человека взяли в поезд по моему приказанию.

      – Будет исполнено, – солдат спрятал бумажку за отворот пилотки и крикнул Рудину: – Ну!

      Офицеры ушли. Сопровождаемый долговязым солдатом, Рудин подошел к вагону и, ухватившись рукой за боковину двери, легко впрыгнул в вагон. И тотчас перед самым его лицом с грохотом задвинулась дверь. Непроницаемая темнота. Шорох тихих