Рядовой. almerto

и сам вовсю потрахивает шлюх-парней в роте. Их мало, и только один шлюха это делает открыто, Ркен. Что-то в нем меня смущало и восхищало. Он не побоялся открыться перед всеми, что он нижний и любит только мужчин. Но жизнь его коротка, если он не затихнет со своими смелыми взглядами.

      Как же мне помочь пареньку? У него будет свой дом и то, что я строил его, не укроется ведь от взгляда народа. Все скажут, что я его строил. Значит, причислят к тому, что я пользуюсь его услугами, поэтому дал ему пожить у меня.

      Мимоходом бросаю взгляд на Аштана и поневоле любуюсь. Парень сытый и приодетый мимоходом у рынка, сейчас был на заглядение любой девице. Светлые волосы курчавились на солнце, узкое лицо разрумянились так, что впору воду греть на нем. Не… так не пойдет… ходить не сможет, того гляди и сомлеет от натуги.

      – Иди, охолонись в речке. Я сам здесь навес доделаю, – сказал ему лениво и замер от шума на дороге.

      – Дядя Путиш?! Дядя Путиш!!! Там к вам с вашей роты главные идут!!! – прокричали мне два босоногих мальчугана и, получив от меня конфету, они тут же умчались прочь.

      Посмотрел быстро на уходящего к речке Аштана и вздохнул спокойно, надеюсь, они пробудут недолго у меня. Впервые меня посещает кто-то. А вот и они…

      Циате собственной персоной и сам воевода Гунича. А еще два его бывших зама. Они ушли под командование воеводы второй роты. И там его заместители теперь. М-да, наверное, Циате сказал уже о том, что я молодых соблазняю. Ну и откажусь от должности, не велика потеря. Не больно-то и хотел быть каким-то там… ротным.

      Мои портки уже успели высохнуть, а они продолжали так и идти, оглядывая дома, мимо которых проходили. Что-то не нравится мне это. К чему они тут присматриваются? Что им тут вообще понадобилось? Воевода вскинул вдруг руку, показывая куда-то в мою сторону, и начал что-то говорить Циате. Тот лишь кивал. Я видел восхищенный взгляд, что кинул воевода на мой новый дом, который уже был виден им. Они начали спуск к моему дому, и я двинулся навстречу, чтобы встретить их. Но Аштан вдруг вышел откуда-то сбоку, обтираясь тряпкой, не одев сверху даже рубища. Лишь портки, как и на мне. Я так и не успел ему ничего сказать, как Циате уже показал на меня и Аштана, что-то говоря. Воевода лишь, нахмурившись, кивал и кивал. Ну всё, перед судом меня поставят. Хотя никогда ротный не был таким, но ведь он с нами был всего три месяца.

      Они уже подошли, и я, поклонившись, ответствовал, вытягиваясь.

      – Здравия желаю, в отпуске на десять дней по вашей милости, отдыхаю. Здоровья вам и семье вашей.

      Воевода, хмуро посмотрев на меня, кивнул нехотя и сказал тяжелым басом:

      – То и вижу, что отдыхаешь – работаешь, как собака! А ведь мы выделили бы квартирку тебе. Пошто дом-то строишь? В таком бедном еще районе?

      <tab.> Пожимаю удивленно плечами.

      – Так для меня эта деревня – дом родной. Я отсюда никуда, – сказал так и тут же увидел, как сжались губы у Циате, и еще больше удивился, ему то что, где я живу? Аштан тоже вытянулся на всякий случай, и воевода, посмотрев на него, спросил глухо:

      – А это что за отрок? – он посмотрел