Рядовой. almerto

есть. Но народ не любит его, изменял он нашей богине, за что и был выгнан с небес. Изменял с братом своим не родным… мои мысли были прерваны знакомым голосом.

      – Не ожидал я тебя здесь увидеть Путиш Путятович, никак в гости ко мне решил зайти? Так предупредил бы, я бы оделся, как подобает.

      Как громом пораженный, я так и застыл, краснея до кончиков волос. Медленно оборачиваюсь и неверяще смотрю на подходящего ко мне замвова Циате Воскоцких. Так это что, его дом, выходит?! Кланяюсь ему как дурак, быстро-быстро, и пытаюсь обойти, чтобы скорее, значит, уйти. Слов нет никаких, но он расставляет руки и быстро командует кому-то за моей спиной:

      – Стол накрывайте, гость ко мне пришел хороший!!! Куда же ты, Путиш? Нельзя так… не уходи!!!

      Но я лишь мотаю головой, наконец глухо выговариваю, словно я во сне том:

      – Нельзя мне… никак нельзя… прошу вас. Не гневитесь…

      Но он уже тянет меня за руку. Силы у него, конечно, не те, что у меня. Наконец, я останавливаюсь и с горестным вздохом спрашиваю в сердцах:

      – Та на что я тебе сдался?! Поиграться и выбросить вздумали? На потеху вашему офицерскому составу, да знати высшей? Вон, де, конь, можно его потом и на плаху за мужеложство?!

      Он так и отпрянул от меня.

      – За что ты так со мной? Почему такое надумал на меня?! Я ж разве повод какой давал? Я к тебе со всей душой. Открылся тебе, а ты…

      Но я уже не слушаю его и бегу к выходу сломя голову, как маленький ребенок, боясь греха. От его рук кожу печет, словно от огня, запах его еще остался. Манящий и желанный. Так и хочется его обнять, прикоснуться к губам его полным и попробовать на вкус. Но зачем я ему старик такой? Побаловаться? Так я и сам бы, но теперь уже нельзя.

      К лекарю забегаю, как от огня прячусь и слышу, как он шаркает тихими шагами из своей квартиры к лавке своей.

      – Здравствуйте, богатырь. – говорит он мне весело, и я удивленно кланяюсь ему.

      – Здравствуйте. Я вот к ране своей травки какой положить, или мази, может, притирка какая нужна, не знаю.

      Тот, кивнув, командует, показывая на стул в углу:

      – Вон туда садись, сейчас подойду.

      Послушно сажусь на маленький стул, и он тотчас жалобно скрипит подо мной.

      Лекарь тихо смеется дребезжащим голосом.

      – Вот не знал, что такой знаменитый богатырь пожалует ко мне. Ты очень известный, Путиш Путятович. Очень известный, и слава о тебе в народе великая.

      Смущено переспрашиваю:

      – Какая такая слава?! Не знаю ничего о ней. Молча служу себе.

      Он кивает.

      – Ты не хвастун, это тоже говорят. Вот, отогни ворот-то, дай мне на рану твою посмотреть.

      Приходится развязывать кушак и отгибать ворот так, чтобы он упал на локоть. Лекарь чуть не взбирается на меня и, наконец, цокает языком.