Дорога на две улицы. Мария Метлицкая

умерла.

      – Шутишь? – Ирка вскинула брови.

      Мать и сестра не ответили.

      Ирка плюхнулась на табуретку.

      – Вот тебе и доброе утро, – пробормотала она. – Неплохо начался день.

      Елена Сергеевна резко встала и вышла из кухни.

      Ольга покачала головой и укоризненно посмотрела на Ирку.

      Ирка пожала плечами.

      Ирка есть Ирка. Никуда не денешься.

      Елена сидела в коридоре. Ольга подошла к матери и присела рядом на корточки.

      – Мам, ну хочешь, я папе сама скажу?

      Елена покачала головой.

      – Нет, Лелька. Это не детское дело. Я сама. Попробую, – вздохнула она. – Иди полежи еще. Учеба на сегодня, как ты понимаешь, отменяется.

      «Девочка моя! – подумала Елена. – Как всегда, хочет взять все на себя. Трудности для себя не отменяет. Леля и Ирка. Две сестры. Родные, между прочим. А разница между ними… Не разница – пропасть».

      Она медленно, словно старуха, поднялась с табуретки и пошла в спальню. К мужу.

      Он спал. Безмятежно и счастливо. Как может спать человек, полночи промучившийся бессонницей.

      Она села на край кровати и посмотрела на мужа. Рот, как всегда, приоткрыт. У Никоши точно так же.

      Она подумала: вот еще десять минут счастливого сна. Или – двадцать. Еще ТОЙ жизни. А потом начнется жизнь другая. Если вообще можно будет это назвать жизнью. Скорее всего, это будет длинный, темный и бесконечный кошмар. Из которого не выбраться уже никогда. И никому – ни ему, ни Гаяне, ни детям. Впрочем, Ирка не в счет. Может, и слава богу?

      А Юра? Молодой, сильный и красивый Юра? Какая у них с Машкой случилась любовь… Кажется, такое выпадает далеко не всем. Только мечтать. Хотя кто, как не Машка, этого заслуживает…

      Точнее – заслуживала. А чем она заслужила все остальное? Весь этот ужас…

      Впрочем, что Юра… Крепкий, здоровый мужик. Что думать про Юру. Есть про кого думать.

      И она опять посмотрела на спящего мужа.

      Нет. Не могу. Слабая и безвольная. Лелька куда крепче меня. Она бы нашла силы.

      Елена вышла из комнаты и притворила дверь.

      Ольга сидела на кухне и смотрела в окно. Увидев мать, встрепенулась:

      – Чаю, мамуль?

      – Какое… – Елена махнула рукой.

      На пороге появилась Ирка – одетая и накрашенная.

      – Мам! Я побегу?

      Ольга и Елена молчали.

      – Ну что вы насупились? Я-то при чем? И вообще, чем я могу помочь?

      – Ты – ни при чем, – каменным голосом произнесла мать. – Ты всегда и во всем ни при чем. И помочь ты ничем не можешь. Это правда. Если у человека нет сердца, взятки с него гладки.

      Ирка досадливо кивнула – все, как всегда. Недовольны и воспитывают.

      Вышла. Точнее – выскочила. Подальше от неприятностей, подальше от проблем. От всего, что огорчает, – подальше.

      Елена и Ольга переглянулись. Ольга махнула рукой – не обращай внимания.

      Елена вздохнула: поздно пить боржоми, как говорит Эля. А Эля всегда права.

      В дверь позвонили. Ольга вскочила и бросилась в коридор.

      На пороге стояла Гаяне.

      Смотреть