Любовь. Татьяна Анатольевна Столбова

того младенца?

      – Ему уже восемнадцать лет.

      – А тебе, милая?

      – Никто этого не знает.

      – Как же так? – удивился Коля. – А ты-то сама знаешь?

      – Догадываюсь, – кивнула Боброва.

      – Ну и сколько?

      – Около тридцати. Лет двадцать восемь-двадцать девять.

      – Не может быть, – не поверил Коля. Боброва выглядела на двадцать, не больше, просто фигурой была крупная и мясистая.

      – Коля, я тебе скажу как женщина: возраст – фигня. На другое надо смотреть.

      – На что же?

      Этого Боброва, видимо, не знала. Она многозначительно улыбнулась, прикрыла глаза и вдруг так резко качнулась, что ударилась о стенку холодильника. Тут Коля догадался, что Боброва пьяна в стельку. Он усадил ее на табурет, прислонил аккуратно к подоконнику и пошел проверять, как там Вася. Вася спал, стоя на коленях перед унитазом. Вытаскивая его, Коля упал и уронил вешалку. Вешалка, падая, разбила зеркало. На шум выскочили Портнов, хозяйка и пара более-менее способных соображать гостей.

      – Ну, Коля, – поразился Портнов. – Я тебя таким пьяным еще не видел.

      – Я не пьян, – с досадой сказал Коля, пытаясь встать и вытащить из-под обмякшего тела Васи левую ногу. – Меня Вася повалил.

      Портнов подхватил Васю и поволок в комнату. Сам он, вроде бы, немного протрезвел, а может, казался протрезвевшим на общем фоне.

      Гости удалились следом за Портновым и Васей и вскоре из комнаты раздался дикий хохот. Похоже, у них открылось второе дыхание.

      Анжелина молча собирала осколки зеркала в газету. Коля помогал ей, чувствуя себя виноватым. Взяв самый большой осколок, он вдруг увидел в нем отражение чьих-то ног в узких черных брючках. Подняв голову, Коля увидел Лю. Она стояла у двери в комнату и улыбалась, глядя на Колю и Анжелину сверху вниз.

      – Хорошенькая картинка, – сказала она мелодичным своим голосом.

      – Лучше бы помогла, – проворчала Анжелина.

      – Сами справимся. – Коля встал. – Где веник?

      – В туалете.

      Он сходил за совком и веником, чтобы убрать мелкие осколки. Крупные Анжелина уже заворачивала в газету. Лю исчезла.

      – У тебя на пальце кровь, – сказала Анжелина.

      – Ерунда. Слегка порезался.

      – Я подмету. А ты выброси это в мусоропровод.

      Коля отдал Анжелине совок и веник, взял у нее сверток с осколками и пошел к мусоропроводу, который находился на лестнице, между этажами. Возле него сидела толстая белая кошка и умывалась. Снизу доносились раздраженные голоса, все мужские.

      Вернувшись в квартиру, Коля внезапно вспомнил, что Вяткин должен был ехать на вокзал встречать посылку.

      – Анжел, присмотри там за Бобровой, – сказал он Анжелине, махнув в сторону кухни.

      И пошел в комнату.

      Вяткин мирно спал, развалившись на стуле и сложив руки на коленях. Коля потряс его за плечо.

      – Саня! Саня! Проснись! Посылка!

      – Посылка… – прошелестел Портнов, возникая за Колиной спиной.

      – Саня!

      Вяткин