Золотой контур. Виктория Александровна Соколова

Что ж, моё отвращение к этому человеку взаимно. Он бы очень хотел меня уволить, постоянно ищет повод.

      Я бы и сама ушла отсюда с радостью, но мне совершенно не хочется заниматься поисками новой работы. В наше время рынок труда не так уж и много готов предложить рабочих мест. О достойной зарплате и речи не идёт.

      А здесь уже как-то привычно стало. Два года назад я вернулась из города, где получала высшее образование, и всё это время провела именно в этой школе. Я собираюсь получить здесь хороший стаж работы хотя бы назло этому индюку.

      Я мило улыбаюсь:

      – Хорошо, я всё сделаю.

      Возвращаемся в мой кабинет. Баг спрашивает:

      – Что ты собираешься делать?

      – Сейчас проверю почту, потом пойду в библиотеку.

      – Зачем?

      – Мне нужно найти десять книг из школьной классики, выписать оттуда узнаваемый отрывок. Затем я вернусь в класс, переведу все отрывки на английский и сделаю презентацию. Потом… Домой.

      – Сколько ты убьешь времени?

      – До семи я точно проработаю. В девять буду дома.

      – В девять? Почему в девять?

      – А я сегодня пешим ходом.

      – С чего бы это?

      – У меня машина на нуле, а топлива нет. Поэтому приходится добираться так…

      – Я привезу тебе топливо.

      – Буду признательна, – отдаю ему ключи от машины.

      – Я починил «Спайдера».

      А вот и радость в моей жизни! Мой любимый мотоцикл, который в последнее время глох при повороте направо и, когда я поворачивала руль в левую сторону, ехал исключительно прямо. Я всегда отдаю свою сломанную технику именно Багу, потому что мне удобно, а ему не трудно.

      Я протягиваю ладонь в ожидании ключа. Баг улыбается:

      – Скажешь "спасибо"?

      – Могу ещё поклониться.

      Он закатывает глаза, вздыхает, но ключи отдаёт. Я сажусь за работу, а Баг покидает школу.

      Приехав вечером домой, я обнаруживаю там маму. Я в бешенстве! Конечно же, я знаю, что у неё есть ключ, но я просто хожу с ума от злости, когда кто-то без спроса находится в моём личном пространстве.

      – Мам! Надо предупреждать, когда приезжаешь.

      – Прости, Катирюш. Я не смогла до тебя дозвониться. Опять!

      Пропускаю это мимо ушей. Мама вновь обращается ко мне:

      – Ты кушать хочешь?

      – Нет.

      Я сажусь на диван и вижу какой-то синий свёрток. Я разворачиваю его и понимаю, что это набор для новорожденного. Я чуть ли не кричу:

      – Это что?

      – Анну выпишут в понедельник, и мы с ней хотели отметить выписку у тебя: посидим , винца купим. Поживем тут до четверга все вместе. Ты же не против?

      – Против. Я не хочу, чтобы это всё было у меня дома. Могли бы и спросить.

      – А по-другому никак не заставить тебя посидеть с племянниками.

      – Не люблю детей.

      – Как же ты не померла ещё в своей школе?

      – Этих учить надо, любить их меня никто не просит.

      – То чужие дети, а это, считай, свой. А то от тебя внуков я уже не