Обманщик, обманщица. Татьяна Тронина

нравится или нет ему новый образ жены. – И мы нормально говорили, она даже немного наезжала на меня и дерзила… Но пришла ты, и Поля вдруг расплакалась. Что-то ее все равно волнует! Я думаю, тебе надо сходить с ней к психологу…

      – Сам к нему иди, – дернула плечом Лиза. – Я же сказала тебе, не лезь. Мы сами разберемся. Какой еще психолог? Ты просто достал всех своим контролем. Или мы должны тебе в ножки каждый раз кланяться – за каждый твой якобы щедрый жест?

      – Она не чужая мне. Ее судьба меня волнует. Ты… ты не даешь мне стать ее отцом. Ты все время ведешь себя так… как будто вы обе отдельно и я отдельно. Мы не втроем, мы не семья, мы – два плюс один.

      – Начинается…

      – Ладно. Понял. Не буду, – Виктор сделал над собой усилие. – Ничего больше не стану спрашивать. Нужно что – скажи, молча сделаю, дам денег, если надо, с советами лезть не стану. – Он решил сменить тему: – Ты подстриглась?

      – Да, – устало произнесла Лиза. Повернулась, давая возможность рассмотреть ее со всех сторон. – Как тебе?

      Виктор задумался. Новая прическа шла Лизе. Стильно, дерзко. Пышный затылок, выбритая снизу шея, длинная косая челка на пол-лица… У жены идеальная форма головы, наверное, даже бритая налысо Лиза выглядела бы вполне достойно. Классические черты лица тоже позволяли любые эксперименты.

      Но Виктор не понимал таких вот очень коротких женских стрижек.

      – Тебе идет, – спокойно произнес он.

      – Славно. Я решила пока не краситься. Оставлю свой цвет.

      И вправду, корни волос у Лизы темно-серого цвета. Серое и белое – на концах.

      – Мир изменился. И я тоже. Вдруг почувствовала себя пошловатой с этой крашеной гривой. Но ты против, я вижу.

      – Нет, тебе правда идет, – бесстрастно возразил Виктор.

      – Ты все врешь.

      – Господи, Лиза, ты не можешь заставить меня чувствовать иначе, так, как тебе надо! – вспылил он.

      Жена вдруг заплакала.

      Раньше Виктор кинулся бы ее жалеть, умолял бы о прощении, но сейчас ему было почему-то все равно. Он с досадой подумал о том, что всякий диалог с Лизой невозможен. С ней трудно говорить. И вообще… это же бред. Ну ладно Паола, она еще ребенок, ей простительно чуть что – реветь, а когда взрослая женщина вот так, с ходу начинает заливаться горючими слезами, это бесит. Потому что это запрещенный прием. Это тот самый аргумент, перед которым мужчина бессилен. Это не общение равных. Да это вообще не общение, это манипуляция в чистом виде!

      Виктор почувствовал, что еще чуть-чуть, и он взорвется, и тогда станет только хуже.

      – Я к Оле… – сорвался он с места.

      Схватил пальто с вешалки, спустился вниз. Хотел сесть в машину, но она оказалась «припертой» другим авто. Виктор пожал плечами и вызвал такси. Пока ждал его, позвонил сестре:

      – Оля, ты дома? Я сейчас приеду.

      – Приезжай, конечно, – вздохнула сестра.

      …Оля открыла ему дверь, улыбнулась рассеянно:

      – Опять поссорились?

      – В этот раз – да. Прости, что беспокою. Ох ты… забыл еды купить. Давай закажу сюда, на дом, доставку.