Обманщик, обманщица. Татьяна Тронина

и своей расцветкой сливаются с фоном, чтобы просто выжить.

      – Жестоко. По сути, ты обвиняешь меня в том, что я тебя искалечил.

      – Нет. Я согласилась на эти отношения – значит, и моя ответственность тут есть. Я не буду за тебя ничего додумывать, я же предупредила… Ты мне вот о чем сейчас намекаешь? Что если с Машей случится самое страшное, то я по-прежнему останусь твоей любовницей? Или ты мне предлагаешь стать твоей женой?

      – Я тебе предлагаю стать моей женой… в том случае, если с Машей… – Григорий не договорил, отвернулся и смахнул слезу со щеки.

      – Мы официально распишемся?

      – Да. Да! Если ты этого так хочешь…

      – Что я хочу – это одно, а что ты мне предлагаешь, вот что я хочу знать! – мрачно произнесла Яна. – А что еще ты мне можешь предложить? Ты хотел бы еще детей, от меня?

      Григорий вздрогнул. Повернулся, посмотрел Яне в глаза:

      – Хочешь честности и открытости? Ладно. Про совместных детей я даже думать боюсь. Яна, у меня уже четверо, мне бы их на ноги поднять! Ты хочешь детей, да? Да? Мы с тобой никогда об этом не говорили, но…

      – Если честно, то я не знаю, хочу ли я детей, – призналась Яна. – Может, я не совсем обычная женщина или во мне материнский инстинкт еще не проснулся… Не знаю! Я с пятнадцати лет только о том и думаю, как бы не забеременеть! И ты со мной – только об этом и думаешь! Двойной, а то и тройной барьер из самых разных способов контрацепции! И таблетки, и то, и это… А вот с Машей – нет, никогда! Ничего!

      – Не кричи. Ты обижена, ты очень обижена. Но вот так… С разными людьми – по-разному. И это не потому, что я тебя не люблю. Может быть, я тебя слишком люблю… Той самой нежной, юношеской, очень романтичной любовью, чересчур идеальной и возвышенной… не связанной с подгузниками и бутылочками. Но раз ты хочешь детей, хорошо. Я согласен. Пусть у нас будет ребенок. Главное, не сейчас, а немного позже, потому что Милана…

      Яна с трудом перевела дыхание. Кажется, Григорий сейчас говорил правду. Ту, которая пусть и немного, но могла утешить Яну.

      – Мне тридцать пять лет, – пробормотала она. – Слишком надолго откладывать это нельзя… Но…

      – Даже если ты и не родишь, ну мало ли что, то у тебя будут дети. Мои. А Милана… считай, что она станет полностью твоим ребенком, ведь тебе ее придется воспитывать с рождения.

      – О чем мы говорим, что мы делаем сейчас… – Яна вдруг испытала ужас. – Так нельзя, ты прав. Маша же еще жива! И я совсем не хотела ее смерти… Никогда, никогда. Пусть лучше она живет, а я останусь одна, я уже привыкла!

      – Но и глаза тоже закрывать не следует, нельзя игнорировать происходящее, надо как-то подготовиться, предусмотреть… Вот именно потому, что на мне четверо детей, теперь и я отвечаю за них.

      – Я поняла.

      – Так ты согласна? Стать моей женой, если вдруг…

      – Да, – выдавила из себя Яна.

      – Детка… Милая… – Григорий притянул ее к себе, посадил на колени, обнял. Потом положил обе ладони ей на грудь, тяжело застонал.

      – Что ты делаешь? – прошептала Яна,