Обманщик, обманщица. Татьяна Тронина

она проходила, когда победителю давали разрешение на игру в переходах и метро.

      Словом, пока переживать было не из-за чего. Конечно, тридцать пять лет – это не юность, но пока к Яне обращались «девушка» и никак иначе.

      Отчасти богемное такое существование Яну не портило. Она не пила, партнерами-мужчинами не интересовалась (зачем, если вся жизнь посвящена Григорию?). Она умела себя вести на публике – когда серьезная, когда веселая, знала, когда надо подмигнуть, а когда поклониться, как отбиться от навязчивых пьяных поклонников – с доброжелательной улыбкой, не вызывая обиды и возмущения. Всегда помнила о дистанции, на провокации не поддавалась.

      О Яне хорошо отзывались, ее неизменно рекомендовали, она была проверенным человеком. В том смысле, что еще никогда никого не подводила – ни свой коллектив, ни работодателей.

      Нынешние праздники помогли Яне отвлечься от печальных мыслей, связанных с Григорием.

      …Поздним вечером, усталая, она, расплатившись, вышла с большим баулом, в котором таскала реквизит, из такси у своего дома.

      – Яна!

      – А? – она обернулась и увидела Григория. – Ты… Что ты тут делаешь?

      – Тебя жду. Ты не отвечала.

      – Ты знаешь, во время выступлений никак со мной не связаться.

      – Знаю, знаю… – улыбнулся тот печально. – Поговорим?

      – Ну, пожалуйста… Не надо, прошу, что тут еще можно обсуждать…

      – Я все понимаю, но кое-что изменилось. Нам с тобой действительно надо очень серьезно поговорить кое о чем.

      Они вошли в подъезд, молча поднялись в лифте.

      Дома Яна сразу поставила чайник, чтобы согреться, бросила на сковороду рыбное филе, которое как раз успело разморозиться за день, на другую сковородку – уже готовую овощную смесь.

      Пока она готовила, Григорий молча наблюдал за ее передвижениями по кухне. Через десять минут они сели за стол.

      – Вкусно… почему у тебя рыба такой вкусной получается? – спросил Григорий, пробуя блюдо.

      – Потому что я ее на сливочном масле жарю! – засмеялась Яна, хотя совсем не испытывала веселья. Она чувствовала сильную усталость, накопившуюся за этот суматошный день, и какой-то подвох в визите возлюбленного. – Капелька растительного, но совсем капелька, только чтобы не подгорело, и немного сливочного.

      – Разве это полезно, сливочное-то? – пробормотал Григорий. – Ну да ладно, я не о том, – он доел, отложил вилку. – Маша в коме.

      Яна тоже отложила вилку.

      – Так все плохо… – прошептала Яна. – Даже не верится. Чтобы в наше время, когда медицина на таком высоком уровне…

      – А вот представь.

      – А ребенок? Что с ребенком?

      – Это девочка. Немного недоношенная, но прогноз хороший, обещали выходить. Маша хотела назвать ее Миланой. Милана так Милана… С Миланой более-менее все в порядке. А вот с Машей… Шансов, что она выживет, придет в себя, очень мало.

      – О нет.

      – Я же тебе еще в прошлый раз