Тяжелый понедельник. Санджай Гупта

и все поняла. Лицо ее сморщилось и обмякло. Взгляд матери ударил Тая в самое сердце. Захотелось повернуться и бежать прочь. Другие хирурги обычно посылали резидентов сообщать родственникам, что их близких, любимых и единственных больше нет. Это было намного легче. Можно было стряхнуть с плеч невыносимую тяжесть и заняться следующим случаем, не оглядываясь назад. Но Тай давно – после того, что случилось с его братом, а потом с сестрой, – поклялся, что всегда, как бы ни было тяжело, что бы ни случилось, будет выходить к родственникам сам.

      Он помнил, какое лицо было у матери – в трех тысячах миль отсюда и тридцать лет назад, – когда ей сказали, что умер его брат Тед. Опухоль мозга была выявлена всего за несколько месяцев до этого, и Тед дрался со смертью изо всех сил. Он был молод и здоров – и вдруг его не стало. О смерти сына матери сообщил не хирург, а больничный социальный работник. Из-за этого страшную новость было почему-то тяжелее и осознать, и принять. Весть о смерти Квинна, как в свое время Теда Вильсона, оказала иссушающее, почти физиологическое действие на их матерей. Черты их лиц мгновенно стали неузнаваемыми и зыбкими, как пошатнувшаяся вера в справедливость мироздания. Щеки и уголки рта опустились, словно под тяжестью страшной вести. Кровь схлынула с лиц, обе женщины стали как будто меньше ростом.

      В тот момент Тай был с матерью один. Ему было восемь лет. Отец и две сестры пошли в ближайший магазин – купить что-нибудь поесть. Вид материнского горя потряс Тая больше, чем известие о смерти брата, которую он сначала даже не осознал.

      – Мне трудно это говорить, мэм, но ваш сын не перенес операцию, – произнес социальный работник тридцать лет назад. Тай не сразу понял, что означали эти слова. Брата снова отвезли в палату с прохладной кроватью и привинченным к стене телевизором? Тай очень на это надеялся. Он никогда не говорил об этом родителям, но очень рассчитывал, что Тед останется в больнице навсегда. Каждый раз Тед спрашивал, есть ли у Тая билет, а Тай вручал брату фантик – воображаемый билет на диснеевские мультики, после чего Тед включал телевизор, а Тай забирался на кровать, которой Тед с помощью кнопок придавал форму кресла. Глядя на мать, Тай чувствовал, что произошло что-то плохое, очень плохое, хотя и не понимал, что именно. Он не представлял себе жизни без старшего брата. Сама мысль о смерти Теда была невозможна для Тая, который обожал брата до такой степени, что подражал его птичьей походке и слегка косящему взгляду.

      Трагедия подточила отношения родителей. Отец стал надолго исчезать по вечерам. Когда он приходил, то бывал обычно немногословен и молча как потерянный бродил по их маленькому дому. Мать с головой погрузилась в работу. Она была риэлтором и большую часть выходных дней моталась с клиентами по южной Калифорнии. Она занималась в основном новичками, людьми, впервые покупавшими недвижимость. Это значило, что комиссионные были небольшими, жилье – дешевым, а сделки неприбыльными. Тай догадывался, что мать держится за эту работу потому, что ей нравится общаться с полными светлых надежд на будущее