Сомнений больше нет. Андрей Николаевич Чернецов

неделю назад.

      – И вы никому об этом не рассказывали?

      – Я и сейчас уже жалею, что рассказала.

      – Почему?

      – Потому что вы смотрите на меня, как на сумасшедшую.

      Жилин на секунду потупился.

      – Вы ошибаетесь, Неле, – пробубнил он себе под нос.

      Звуки рояля давно погасли в тишине. За стенами лил дождь. Угли в камине едва тлели. Вечеринка потихоньку замирала. Многие девушки уже разбрелись по своим комнатушкам. Куратор Копылов, запрокинув голову и открыв рот, спал в уютном мягком кресле наполеоновских времен.

      – Уже поздно, – сказала Неле. – Проводите меня до моей комнаты, а то теперь после всех этих воспоминаний мне страшно идти одной по темным коридорам.

      Эва Бузек стояла, скрестив руки на груди, и делала вид, что внимательно слушает то, о чем ей рассказывал неугомонный Витя Глинский, но на самом деле она пристально следила за Неле и Сергеем. Когда те поднялись наверх, Эва резко оборвала Глинского, быстро попрощалась с ним и убежала в свою комнату. Витя пожал плечами, разбудил Копылова, и они оправились к себе, на мужскую половину.

      Возле комнаты госпожа Вебер остановилась и многозначительно застыла в дверях. Ее взгляд, словно о чем-то спрашивал Сергея. Но Жилин только смутился под этим пристальным взглядом, галантно, но спешно откланивается и поспешил по деснице в свою келью.

      Ночь словно обрушилась. Дождь прекратился. Тьма за окнами замазала все чернотой и весь лес пошел глухим звоном, стал таинственным, непроглядным, до самого горизонта, где в чащу упирался с неба белый столб лунного света.

      Отошла серая туча, луна поднималась все выше, замерцали звезды и как будто стали реже. В твердом и ясном лунном свете торчали только несколько сосновых вершин, весь остальной ландшафт поглотила безбрежная тьма.

      Жилин не мог уснуть. То ли неуютно показалось ему на новом месте, в тесной комнатушке, действительно больше похожей на узкую монастырскую келью. То ли растревожила его эта дикая луна. А может, сказались все треволнения последних дней и все эти россказни о призраках.

      Жилин хотел открыть окно, чтобы покурить. Но древняя, упрямая фрамуга не желала поддаваться, а спать в прокуренной комнатке Сергею никак не улыбалось. Он вышел в коридор, зажег свечу в древнем фонаре и встал возле окна. Жилин фыркнул спичкой, но в тот момент, когда ее пламя погасло, он боковым зрением уловил, словно сверкнувший отсвет в глубине коридора. Сергей обернулся и увидел дверь в подвал, о которой ему рассказывала госпожа Вебер. В узкой щели снова блеснул и погас огонь свечи.

      Жилин затушил сигарету и крадучись пошел к окованной железом, тяжелой, подвальной двери. Он потянул на себя ручку, проем стал шире. Жилин, подняв фонарь над головой, спустился по темной лестнице.

      Тесный подземный коридор был завален разным хламом. Перешагивая разбитые багеты и тюки старого тряпья, Сергей пошел вперед, заметив впереди небольшую площадку с колонами. Оказалось, что от нее в разные стороны расходятся коридоры пошире. Заглядывая по очереди в каждый из них, Сергей на мгновение замер. Что-то колыхнулось в дальнем углу