Царь Петр I и царевич Алексей. Сергей Александрович Вербицкий

не найти?

      А л е к с е й. Не надо лучше, ее подай сюда. Спасительница Богом данная моя. Поломойка? Смотри как белеет ее кожа, какой изгиб ноги, а за ней душа. (Встает и медленно идет к Ефросинии) Ох красота, не уходи, сейчас растает. Нет.

      Е ф р о с и н и я. Царевич, не пугайте, я не виденье. Наговорили пропасть, я здесь стою и ни жива и ни мертва. Не бойтесь подойдите не растаю, я цела. Мне только глянуть захотелось на веселье, беспокоить вас совсем я не хотела.

      А л е к с е й. Ох Боже мой сейчас я упаду, как хороша.

      Е ф р о с и н и я. Много выпили вина, а у меня с утра и маковой росинки не бывало.

      А л е к с е й. У меня все тоже пересохло, сейчас несу.

      Е ф р о с и н и я. Поесть бы тоже не мешало, такого угощения давно не пробовала я.

      А л е к с е й. (Останавливаясь) Все сделаю, все принесу ты только будь, свети еще немного, а то зайдешь и только видели тебя.

      Е ф р о с и н и я. Поторопись царевич, ангел голоден не доживет и до утра. (Алексей в спешке подбегая к столу набирает в охапку все, что попадается под руку и бежит обратно)

      А л е к с е й. Вот принес, бери, надо будет еще снесу. Ох! Хороша, дотронуться бы, так и просится рука.

      Е ф р о с и н и я. (Сразу начинает есть) Что вы я поломойка, а вы царевич, где вам связаться. За подножные корма хотите девушку добиться. Кому попало мы дверь свою не открываем, из честных мы, понятно. Вас впустишь потом хлебнешь, не далека расплата, знаем.

      А л е к с е й. Горю я весь, не затушить пожар желанья, нет жизни без тебя, в твоих руках судьба моя. Казни иль хочешь милуй, но только не томи.

      Е ф р о с и н и я. Напившись, речи говорить все мастаки, а на утро потом пойди взыщи.

      А л е к с е й. Тебя не отпущу я от себя, со мной в хоромах жить оставлю… .

      Е ф р о с и н и я. Очнись! У тебя жена. Что отец твой скажет? Нет байки рассказывай другой. Спасибо за харчи, давно не ела так. Хочешь поцелуй меня, но только не шали.

      Е ф р о с и н и я. (Алексей ласкает и целует ее страстно, она пытаясь освободиться от Алексея) Довольно, будет, вот пристал.

      А л е к с е й. Не отпущу, теперь пожар, его не остановишь. Стихия не подвластна человеку.

      Е ф р о с и н и я. (С трудом отпихивая Алексея вырывается и бежит от него) Вот черт как присосался, теперь отвадить от себя будет целая беда.

      А л е к с е й. Постой, все одно настигну, уж лучше полюбовно, впрочем, как хошь. Вот сучка! От меня, уж не уйти тебе. (Бежит за ней)

      Картина вторая.

      Петербург на рассвете, улица, у дома князь-папы Зотова стоит караульный. К нему подходит монах.

      К а р а у л ь н ы й. Стой человек, ходу нет более тебе. Чьих ты будешь?

      М о н а х. Почто ты путь мне заслоняешь, я странный, иду осматривать сей град, что вырос на болоте.

      К а р а у л ь н ы й. Не из беглых ли? Уж очень ты похож на тех, кто оставляет пахотную землю и подается в дивные края, на поиски счастливой доли.

      М о н а х. Что, зависть пробрала? Конечно, стоя здесь, под солнцем и дождем, под ветром, в наводнение – тоска. Чу! Пробегает мимо вольный люд, как хочется за ним, ан нет нельзя. Повинен ты тут у дверей торчать дубовых и сторожить подобно псу спокойствие особ высоких.

      К