Царь Петр I и царевич Алексей. Сергей Александрович Вербицкий

по твоим, теперича словам я никакой, отправь меня ты на покой, назначь способного какого, быть может помоложе.

      П е т р. Замены нет тебе пока, на кого сейчас надежа, останешься и будешь исполнять все то, что государству хорошо. Но вот мой тебе наказ, не становись ты поперек моих реформ. Совет я с радостью приму, указывать не смей, мне Бог, не ты, вручил судьбу народа моего и я отвечу перед ним, наступит время.

      Картина третья.

      Сцена поделена на две половины: слева кабинет Петра ярко освещен, его стол завален всевозможными бумагами, рядом стоит большой глобус, чуть вдалеке токарный станок. Справа комната Алексея, почти в полумраке, стоит кровать и стол со стулом, в глубине сцены образ Богоматери и зажженная лампадка. На границе невидимой линии отделяющей две комнаты стоит рамка в полный рост Петра. Петр и Алексей попеременно встают в нее в немой позе, когда один из них произносит монолог, он это делает, непосредственно обращаясь как бы к живому портрету.

      А л е к с е й. (лежит на кровати, Петр стоит в раме) Ох горюшко, ох горюшко, мачеха Екатерина, мальчонку родила. Житья спокойного теперь не будет, отец замучит меня, держись головушка моя. (Встает) Послание назад неделю написал, сегодня только отдал, любопытно, раньше он не мог, альштад не позволял. Шарлотта умерла, значит горе у меня, знать думал, наверняка. Ты горе, ты моя падучая болезнь, все точишь, точишь, точишь ты меня, пока наверное я не упаду или со страху не помру. (подходит к рамке почти в плотную)