Молитва из сточной канавы. Гарет Ханрахан

верхнего края стены, но она щупала кладку, разыскивая зацепки и трещины. Одну нашла, впилась пальцами и подтянулась – на фут ближе к вершине. Шпат застонал – на таком расстоянии он не различал трещин, не понимал, надежно ли она уцепилась, или выступ подастся и сбросит ее вниз.

      – Умер юный священник, – проговорила Кари. Голос ее был далек, словно она декламировала что-то, выученное наизусть.

      Потом она сорвалась со стены и в том же состоянии транса с плеском ушла в топь.

      Шпат заголосил, чтобы она очнулась, дышала, хваталась за ворота, но девушка погрузилась в воду и исчезла. Он взревел, взывая к страже – кем бы и где бы те ни были в этой странной тюрьме.

      Застучали шаги, и у ворот появился силуэт. Того самого ловца воров, человека, который основательно избил Шпата прошлой ночью – или когда там это произошло. Шпат сознавал – пока он был в отключке, накачанный мощной дозой алкагеста, могли пройти дни.

      – Она в воде, – ревел и показывал Шпат. При ловце была жердь с крюком, он окунул ее в воду и крутил туда-сюда, пока не зацепил Кари за рубашку. Он выудил ее крюком, подтянул к себе и поднял. Она бессвязно лепетала, брызгалась бурой слизью, но главное – была жива. Ловец воров вынес ее наружу, а другой охранник, толстяк, снова запер железные ворота.

      – Она цела?

      Нет ответа.

      Шпат опять остался один.

      Прошли часы. Солнце скрылось за дождевыми тучами. Он наловил воды, сложив ладони в виде каменной миски, и утолил жажду, однако жрать хотелось немилосердно. Каменные люди постарше, слышал он, перестают чувствовать и голод, и сытость и должны помнить, когда ели в последний раз, не то живот может окаменеть или лопнуть.

      Есть ему нечего, поэтому он искал радость в голоде. Есть чем гордиться – внутри он еще жив.

      Когда наступил закат, вернулся ловец воров. Он отпер ворота и спихнул на воду маленькую лодку, плоскодонку. И поплыл, толкаясь шестом. Приблизившись, швырнул Шпату мешок.

      – Ты небось есть захотел.

      Шпат не тронулся с места:

      – Присоединяйся. На моем острове и двоим просторно.

      Ловец воров рассмеялся.

      – Мне и на лодочке неплохо. Мисс Тай, между прочим, в норме.

      Этого имени он не знал.

      – Кто?

      – Девчонка. Кариллон.

      Шпат знал, что Кари – сокращенное от Кариллон, но разговоры о семье она обходила, а он не выпытывал. Знал только, что сбежала из дома. Тай звучало отдаленно знакомо, но не соотносилось для него ни с чем.

      – Интересная юная дама, – продолжал ловец воров, – но ведь она не из воровской гильдии?

      Шпат пожал плечами.

      – Я ее едва знаю, – солгал он.

      – О, многие с тобой бы не согласились, – хихикнул ловец какой-то своей шутке. – Ты вышел на нее через Хейнрейла, естественно. Через Братство.

      Каменная тишина. Кари со Шпатом познакомил Крыс – привел ему под дверь как-то ночью, больную и дрожащую, как потерявшийся котенок. Но Шпат не собирался втягивать Крыса, если только не…

      – Тогда