Игры морока. Иар Эльтеррус

Скрипач. – И никогда не умел. А знаешь почему?

      – Ну?

      – Потому что ты унылое и пошлое существо.

      – Да пошел ты…

      Покурив, направились к высотке – Ит решил, что надо посмотреть холл, а точнее – картину в плафоне, которая очень ему нравилась. Скрипач (исключительно для практики, никакого криминала!) отвел глаза охране, и они вошли.

      Плафон был на месте.

      А вот картина…

      – Это еще что такое? – Ит недоуменно смотрел на потолок. – Опять эта рожа…

      – Ничего не понимаю. А где дети с самолетиком?

      В плафоне, подсвеченном невидимыми лампами, знакомой картины не было. Была другая: чернобородое лицо с непроницаемым тяжелым взглядом на фоне багряного заката.

      – Да, действительно, это тот же мужик, что был на картине в метро, – сообщил очевидное Скрипач. – И очень плохо, надо сказать. Тут ему совершенно не место.

      Ит явно расстроился.

      – Жалко, – сказал он тихо. – Я надеялся… Черт, извини, рыжий. Вот до сих пор иногда хочется прийти домой и увидеть… их. Помнишь – дождь на улице, осень, слякоть, а потом – входишь в холл, идешь к лифту, поднимаешь глаза – и видишь это синее небо. И на душе легче становится.

      – Что вы тут делаете? – раздался чей-то голос из-за их спин. – Вы как сюда вошли?

      Вот тебе и потеря класса из-за отсутствия практики…

      – Простите, мы туристы, зашли посмотреть здание, – тут же нашелся Скрипач. – А что, нельзя?

      Пожилая женщина в строгом форменном костюме подошла к ним ближе.

      – Нельзя, – строго сказал она. – Это здание – частная собственность.

      – Очень жалко, – поник Скрипач. – Простите, мы сейчас уйдем. Можно только один вопрос? Про этот дом?

      – Хорошо. – Женщина неожиданно улыбнулась. – Кажется, я догадываюсь какой.

      – И какой же? – с интересом спросил Ит.

      – Вы хотите спросить о плафоне. Почему там лицо академика Макеева, а не дети. Ведь так?

      Ит и Скрипач пораженно переглянулись.

      – Ну да, – кивнул Ит.

      – В путеводителе написано, что тут дети, а вместо них академик. Молодые люди, путеводитель надо читать внимательнее, – наставительно сказала женщина. – В примечаниях есть пометка: картина с детьми была сначала скопирована, а потом записана. Писал портрет академика в годовщину его смерти художник Арченко, пятьдесят два года назад. Обратите внимание на перспективу – практически нет искажений при взгляде снизу. Арченко довольно удачно копировал стиль Гирландайо, роспись выполнена в технике росписи Сикстинской капеллы. Небо, конечно, Арченко писал в другой стилистике…

      Она вдруг замолчала, словно опомнившись.

      – Спасибо, – вежливо сказал Скрипач. – Мы будем внимательнее.

      – Идите, молодые люди. А на выходе скажите охране, что были у Марии Павловны – это я и есть. Их, небось, не было, когда вы заходили?

      Ит кивнул.

      – Дымили на набережной,