Квир-теория и еврейский вопрос. Коллектив авторов

самоидентификация утратили роль маркеров инаковости. Скорее концепт расы, воспринимаемой как поддающееся объективному измерению и неизгладимое качество, рационалистически обосновывал еврейскую инаковость. И это обоснование еще усиливалось, обогащаясь распространенными стереотипами сексуальной инаковости. Именно поэтому как в популярной, так и в научной европейской и американской литературе того времени так часто утверждается отличие еврейских мужчин от всех прочих в сексуальном плане. От введенной Отто Вейнингером гомологии «еврей = женщина» [Harrowitz] до беременности Леопольда Блума [Reizbaum] и убийственного слияния еврейской инаковости с сексуальной девиантностью у Леопольда и Лёба [Miller; статья Франклина в настоящем сборнике] – благодаря всему этому еврейство в современных условиях стало категорией гендера в той же мере, что и расы. Более того, поскольку гомосексуальность первоначально определялась как сексуальная или гендерная инверсия (характеристика, подразумевавшая, что выбор «неправильного» сексуального объекта – это следствие, а не причина), гендерные проблемы еврея воспринимались как нечто большее, чем просто семейное сходство с сексуальной инверсией гомосексуала.

      Существенно, что это совмещение действовало в обоих направлениях, поскольку кластер стереотипов XIX века, относившийся к евреям, стал сопровождать и гомосексуалов. Как предположил Матти Бунцль, не только модерный еврей гомосексуализируется и секуляризируется, но и «гомосексуал», идентификацией и диагностированием которого так активно занималась scientis sexualis и ее многочисленные адепты, тоже приобрел «расовую окраску» [Bunzl].

      И тем не менее связи между конструированием модерной еврейской идентичности, определяемой в расовых терминах, и конструированием модерной сексуальности не были достаточно разработаны теоретически. Мы определенно чувствуем «расовое беспокойство» сексологии, когда Хейвлок Эллис в своем исследовании сексуальной инверсии считает неудачным «гибридный термин [гомосексуал], составленный из греческого и латинского элементов» [Ellis, p. 2]. Подобное беспокойство по поводу лингвистической гибридности очевидно связано с недовольством межрасовыми браками, столь распространенным во времена Эллиса.

      Изобретение современного гомосексуала может также – и эта мысль Бунцля особенно важна для настоящего сборника – отсылать к беспокойству, вызываемому расовыми отличиями евреев. Таким образом, говорит Бунцль, любая попытка очертить «расовый контур современного гомосексуала» должна привлекать историю модерной еврейской идентичности и задаваться вопросом, «до какой степени формирование современного гомосексуала испытало влияние образов еврейской инаковости, определяемой в расовых терминах» [Bunzl, p. 338]. Его идея – заново прочесть основополагающие тексты сексологии и другие «экспертные» дискурсы по гомосексуальности с тем, чтобы «понять, не мог ли еврей быть первоначальным Urning, a еврейка – первоначальной Urningin»[5] [Ibid.] – даже получает предварительный отклик в работе Джея Геллера,

5

Urning и Urningin (от имени бога Урана) – мужчина и женщина третьего пола, имеющие душу противоположного пола и испытывающие влечение к людям своего пола, согласно предложенной в 1870-х годах классификации Карла Ульрихса.