Ох уж эта Люся. Татьяна Булатова

ночевать нам негде… Может, пустите?

      Блондинка исчезла, и смех на какое-то время прекратился. «Кого нужно пустить?» – донеслось до Петровой, и она внимательно прислушалась.

      – Томка, ну зачем нам нужны еще две?

      – Они нам, конечно, не нужны, но ведь мы тоже когда-то сюда приехали, никого не знали, – увещевала соседок Тамара.

      – И что, теперь всех абитуриентов у себя селить будем?

      – Зачем всех? Только этих двух!

      – Тогда чтоб с толком: пусть хотя бы полы помоют и окна.

      – Ну, окна мыть ни к чему, – возразила Тамара. – А вот полы и ужин приготовить…

      После долгих препираний Петрову позвали.

      – Берете?

      – Берем, но при одном условии.

      – Мы согласны.

      – Подожди соглашаться, может, раздумаете.

      – Не раздумаем, – заверила Петрова.

      В окно выглянули остальные девушки и затараторили. В результате условий оказалось не одно, а очевидно больше: полы мыть, еду готовить, по тумбочкам не лазить, чужое не надевать, в комнату заходить не через вахту, а исключительно через окно.

      Неспортивная Петрова прыжков с препятствиями не испугалась, в очередной раз заверила благодетельниц, что очень даже «за», и позвала Валентину. Та медленно подошла.

      – Валь, представляешь, девочки согласились нас приютить. У себя в комнате.

      – Хорошо, – с достоинством ответила Валечка и, подхватив только свои вещи, направилась ко входу в общежитие.

      – Стой! – засуетилась Петрова. – Туда нельзя. Вахтер не пустит, у нас пропуска нет. В окно нужно лезть.

      – Я в окно не полезу, – категорически отказалась еще одна неспортивная девушка и вернулась к скамейке.

      – Я тебе помогу, – пообещала Люся.

      – А ты сама-то залезть пробовала?

      Отступать Петровой было некуда, позади – только застеленные газетами скамейки. Люся браво подошла к распахнутому окну, поставила правую ногу на кирпичный выступ, приподнялась, зацепилась руками за подоконник и взлетела вверх. Там ее приняла Тамара:

      – А вещи?

      – А вещи Валя подаст.

      – Вот эта толстая?

      – Она не толстая, – вступилась за подругу Петрова.

      – Очень даже толстая, – Тамара прищурилась, – и недовольная. Эй, – завопила она. – Вещи давай!

      Валя даже не повернула головы.

      – Слушай, она у тебя не просто толстая и недовольная, но еще и глухая! Как твою толстуху зовут?

      – Валя.

      Тамара набрала в грудь воздуху и заорала:

      – Валенти-и-на, оглохла? Вещи дай!

      Валя, втянув голову в плечи, повернулась на крик и перебежками, попутно переставляя теперь уже два чемодана и рюкзак, бросилась к окну. Петрова глазам своим не поверила: под зычными командами Тамары Валя превратилась из барыни в услужливую холопку. Доставив вещи к окну, пышная Валентина суетливо заметалась рядом и подала нехитрое, но громоздкое барахло.

      Тамара, скрестив руки, дождалась, когда загрузка вещей в комнату подошла к концу, и зычно скомандовала:

      – Теперь ты давай.

      Валечка послушно кивнула