Девять камер ее сердца. Джанис Парьят

впилась мне в губу. Но мне нравились ее светлые волосы, и тонкая талия, и длинные ноги, которыми она меня обхватила. Наконец, я зарылся лицом ей в плечо, повыше маленьких грушевидных грудей, вонзился глубоко и крепко, и все довольно быстро завершилось. Я думал о тебе у костра.

      Я увидал тебя снова только через месяц. На студенческой вечеринке, уже в городе, где не было реки. Одно из тех дурацких сборищ, которые обычно кончаются пьяными скандалами. Я обнаружил тебя на балконе, и ты, казалось, никого не ждала. На этот раз я точно решил сказать что-то запоминающееся.

      – Куда ты делась, когда мы все накурились?

      На секунду ты показалась озадаченной, но потом улыбнулась.

      – Я вернулся с новым косяком… А ты уже ушла.

      – Я замерзла… И хотела спать.

      Я закурил и оперся на перила.

      – А ты хорошо провел время… той ночью?

      Я кивнул, вспышкой вспомнив белокурую девицу.

      – Но было бы лучше, если бы там была ты…

      – Сейчас я здесь.

      – Надолго?

      Ты взглянула на свой почти пустой пластиковый стаканчик.

      – На сколько хватит выпивки.

      – Значит, минут на десять.

      Когда ты рассмеялась, мне захотелось тебя поцеловать.

      Выяснилось, что ты тоже жила в маленьком городке на востоке. Но в другом, более дорогом районе. И что ты уже несколько лет живешь здесь. «И, возможно, иногда еще кое-где», – добавила ты. У меня было чувство, что ты можешь оказаться еще большим бродягой, чем я. Я-то, хоть и хотел убежать, знал свои корни. Тем вечером я подвез тебя домой на своем мотоцикле. Я ехал медленно, потому что мне хотелось показать, что я надежный водитель. Ну и чтобы поездка длилась подольше. Твои руки, обхватившие меня, твоя грудь, прижимающаяся к моей спине.

      Когда мы приехали, я спросил: «Мы еще увидимся?»

      Ты кивнула. Махнула рукой и исчезла.

      Удивительно, поначалу у нас почти совсем не было ссор.

      Я не был привычен к такому.

      Мне было только двадцать два, но жизнь была длинной.

      Я начал изучать то, что считали полезным мои родители. Но всего два семестра биотехнологий, и я провалил все экзамены, потратил все деньги на обучение за целый год и перевелся на другой факультет. Мой отец, физик, естественно, был взбешен. Но мама, более мягкая из них, убедила его оставить меня в покое. Если я хочу изучать графический дизайн, пусть так и будет.

      И это они еще не знали, что вообще-то я хотел стать музыкантом.

      – Ты хорошо играешь, – сказала ты.

      Мы были в гостях, и там, в гостиной, мне в руки случайно попала гитара. «Спасибо, – ответил я. – Я сам научился».

      Я не сказал тебе, что родители учили играть на пианино только мою сестру. Они думали, что мальчик не будет – нет, не должен – интересоваться такой ерундой.

      Ты пододвинулась ко мне поближе. На тебе была длинная шерстяная юбка, потрепанная кожаная куртка и водолазка. Волосы были убраны вверх и выбивались по краям.

      – Что тебе сыграть?

      – О, да он берет заказы, – прокричал кто-то с другого конца комнаты.

      – Не