Песнь порицания. Lustful Black Fox

за это всю оставшуюся жизнь. Что бы ни происходило – он всегда был предельно вежлив и обходителен даже с врагами.

      Вирт – гордый, энергичный, всегда соревнующийся с братьями, но в то же время всегда готовый им помочь в любом начинании, мечтающий получить признание от отца. Его ледяная ухмылка никогда не сулила ничего хорошего.

      Люси – мой дражайшая сестра, что всегда помогала почувствовать себя лучше, как бы тошно на душе не было. Ее любимые ванильные духи никогда не померкнут в моей памяти.

      Барон – не только холодный и жестокий правитель, но и любящий отец, готовый пойти на все ради своих детей.

      Алангай – человек, которому я всадил клинок в глаз и медленно погружал, пока он не умер. Почему мне стало так спокойно? Я еще раз вспомнил трясущееся в агонии тело врага, еще раз пережил его убийство и почувствовал, как стало лучше. Мелодия изменила тональность и перестала быть плачем по погибшим. Она стала обещанием.

      Я улыбнулся трону своего отца. Теперь Хейг Каутри знает, что он будет делать. И будет делать это с удовольствием….

      ***

      Дитрих

      Ветер приподнял тряпку на кресте, обнажая две кривоватые ветки, что образовывали крест. Их было пять. Пять могил, что встретили Дитриха у дома. Поместья больше не существовало – на его месте были лишь обгоревшие руины.

      – Отец… – на одной из могил лежал череп. Левая глазница была оправлена в серебро – единственная метка, что осталась от графа Мальтего после смерти. Череп был прибит к могиле Хранящим кровь, вошедшим по гарду в землю. Единственный родовой артефакт, который могли использовать только члены семьи и только для защиты своих. – Как же глупо ты погиб….

      Остальные могилы ничем друг от друга не отличались – мать и племянники Дитриха были закопаны в землю без всяких опознавательных знаков. Он никогда не испытывал к ним любви, но Дикий не пожелал бы такой могилы и самому лютому врагу.

      – Не хватает двух, – заметил виконт, вспомнив, что дядя Лис и Виктория тоже были в поместье. Викторию, скорее всего, взяли как заложника – Алангаям после выкашивания всех Мальтего потребуется марионетка, что займет место графа, иначе подданные начнут бунтовать.

      То, что дядя остался в живых, немного попустило Дитриха, ему больше не хотелось сесть на могилы семьи и не вставать до самой смерти. Хоть это и было очень странно. Вся семья полегла, дом сгорел, а Лис выжил? Думать о том, что любимый дядя вполне мог оказаться предателем, не хотелось, но мысли все время возвращались к этому.

      Бессилие охватило разум Дикого, ему было больше некуда идти, больше не было места, которое он мог назвать домом, или хотя бы там, где краткая дрема не обернется вечным сном.

      «С этого момента, что бы ни происходило с вами, кто бы за вами ни гнался, кто бы ни желал убить, вы желанные гости Гурьенов!» – раздался в воспоминаниях голос Милены. Пусть из семьи Гурьенов никого не осталось, а Алангаи скорее всего уже ищут пропавшего виконта, источники – единственное место, где Мальтего могут искать свои, будь то