Песнь порицания. Lustful Black Fox

запорный механизм, и надавила.

      – Чего у тебя там? – граф уже приготовился к плохим новостям – сжал зубы, прикинул какой шкаф будет удобнее пинать от злости и где спрятана бутылка, чтобы сначала ее выпить, а затем разбить об голову, возможно даже не свою.

      – Я давно хотела тебе сказать, – сообщила Виктория, оказавшись внутри кабинета. За дверью все еще кто-то стоял. Слуга? – Я беременна.

      – Мне сообщили, – кивнул своим мыслям граф, взгляд которого пробежался по лицу дочери, прошелся по талии и остановился на запястьях. Золотой браслет с черными камнями. Мальтего не помнил, чтобы дарил Виктории это украшение, но никто другой в графстве не мог себе позволить себе такую покупку. – Новая игрушка?

      – А это, – Виктория одернула рукав, чтобы он закрывал браслет, и продолжила. – А это вторая вещь, с которой я пришла к тебе.

      Кто-то за дверью шевельнулся, открыл дверь и вышел на свет. Лампа высветила мужскую фигуру в плаще.

      – Позволь представить тебе моего жениха, – она широким жестом указала на парня в плаще, который наконец снял с себя капюшон и явил графу огненно-рыжие волосы, прямые черты лица и дружелюбную ухмылку.

      – Какого черта… – приподнялся было граф, но новоприбывший оказался очень близко к Мальтего и произнес:

      – Меня зовут Бьерн Алангай, – парень протянул к графу раскрытую ладонь, будто желая погладить его по голове. – Рад знакомству с уважаемым зятем. И прощай.

      Граф почувствовал, как кожа на его лице начинает плавиться от жуткого жара, исходящего от рук парня, и в отчаянии бросил последний взгляд на дочь.

      Виктория счастливо улыбалась.

      ***

      Дитрих

      – Как ты можешь быть такой безучастной сволочью?

      – Это моя работа, если ты забыл, – отвернулся к стене Ирден. Его никак не удавалось уговорить на авантюру по освобождению Милены. – Так что сядь за стол и положи нож на место.

      Дитрих тихо выругался наблюдательности гвардейца и вернул нож для писем на стол, некогда принадлежавший Грегору. Этого старого волчару ни что не брало, почти все аргументы исчерпаны. Кроме одного.

      – Ирден, – вкрадчиво начал говорить виконт. – Напомни мне, сколько лет графу.

      – Сорок пять, – отмахнулся гвардеец от Мальтего, будто от назойливой мухи. – Если решишь пойти туда – я вырублю тебя, свяжу и запру в подвале. Если Темный лезет на рожон – туда ему и дорога, а ты такого себе позволить не можешь.

      – Самым долгоживущим из моих родственников был прадед, – продолжил Дитрих, пропустивший слова о подвале мимо ушей. – Он прожил ровно пятьдесят лет, умерев от старости в кругу родственников и слуг. Хороший был человек. Графом после него стал старший сын, который принял титул, несмотря на завещание отца….

      Лицо Ирдена перекосилось. Гвардеец понял, к чему клонит виконт, но позволил ему продолжить, обдумывая ответ.

      – Говорят, ему помогли гвардейцы Мальтего, которые после этого стали заведовать самыми богатыми месторождениями угля