Покупатель пенопласта. Яков Сычиков

светит мне место

      под солнцем, увы,

      разорваны узы,

      лежат детородные уды.

      ***

      Книжку купил на Арбате, где Белый жил, что символично; его самого тянуло к огню.

      ***

      Анна Шмидт; отвратно сладкий запах душисто надушенных подмышек женщины сорока с лишним лет; многим претит, что он изобразил их во всем своем человеческом, с кривляньем, вертеньм, ужимками, хихами, гаками, сморканьем, пыхами, вздохами; они лишились своего наносного, своего фантомного представления о себе; занавешанные гробами собственнных иделогий. Белый обезоруживает; им кажется, что ущемляет. Лев Каменев да другие; а по мне, – абсолютно адекватный в своих оценках. Его Величество Хаос. Из братии чудаков, к коим принадлежал успешно.

      ***

      Я смортрю, не бабушки ли мои сидят; нахмуренно-грозное, нехотя готовясь двинуться свирепо к краю скамейки. Черта, не в силах справиться с болтливостью, доводишь ее до самопародии, кривлянья, распущенности; со слезами раскаянья.

      ***

      В гробу своей идеологии.

      ***

      Живя жизнью тихой мирной: здесь книжицу купил, там посидел-поклевал; поэзией своей он впитывал, проницал и проецировал пороки других, по-скоморошьи указуя толпе на их проступки в припадке, в пляске, в агонии стиха.

      ***

      Есть самки для размножения, есть мясо для утех. Грех, стерх.

      В ней пидора не признал я сразу,

      Не знал, что зрение так меня предаст

      И что со мною в постелю ляжет

      Не девушка, а скользкий педераст.

      ***

      И шершавые руки ко мне ты поднес,

      и пахнуло забытым запахом солнца,

      и опилками с сеном, и немного навоз…

      мне махнул по ноздрям…

      кольца, лучи, и красную больную голову в облака ты унес.

      ***

      Фон Клейст, я понял цену слову для человека простого; оно может воздвигнуть в душе его принцип, а может распустить его; когда-то я писал, что хочу переспать с читателем, теперь я желал бы упасть перед ним на колени, чтоб вымолить прощенья за все то зло, причененное ему писателями предыдущими…

      Каждый сам решает, кем быть ему: вещателем или вешателем, вешать людей, которых слово твое привело к гильятине; вешать на уши лапшу им, распускать, внушая праздность в мысли или спасать их?

      Коты и коды

      «Холуи, ватничек нагладили, да?»

      С.П.

      Теплый комнатный вечер. Сегодня я, как обычно, гнал, терпел и ненавидел, а еще дышал, топтал и что-то там еще, о чем, конечно, ты вспомнишь и без меня, о, мой всеславный читатель; и вообще мне не стояло отнимать у тебя время, чтоб довести это до твоего сведения. Все со мной и так понятно.

      ***

      «МЦК» плохо тем, что мозг в нём не отдыхает совсем (если не пользоваться берушами): какую-то лажовую информационную жижу льют в уши постоянно, при том сначала по-русски, потом по-английски, на французский бы еще перевели, европейцы хуевы! Еще это с таким выговором блядским, как будто ему нос прищепкой зажали, о, плебейское просвещенное общество! И я все