Позови ее по имени. Галина Романова

что я?

      Она даже глаз на него не подняла, с аппетитом поедая омлет с ветчиной.

      Доктор предупреждал, что наутро у нее может быть зверский аппетит.

      – Ты врешь! – выдохнул он с гневом.

      – Ты тоже. – Инга, не подняв взгляда, потыкала вилкой в сторону Аллы. – Ей, например.

      – Да ты… – Он задохнулся, немного перетрусив.

      – Да, ты. Врешь теперь уже и второй своей жене.

      Дочь отодвинула опустевшую тарелку, взяла в руки стакан с соком, сделала пару глотков. Гадко громко рыгнула. И повернула-таки голову в сторону притихшей Аллы.

      – Ты не знала? – ядовито улыбаясь, спросила она у нее.

      Алла сидела с каменным лицом. Она ни на кого конкретно не смотрела. Взгляд ее был устремлен на дверь столовой. У него даже родился язвительный вопрос. Захотелось спросить у молодой красивой жены:

      – А не на выход ли ты собралась, дорогая?

      Сдержался. Алле хватило откровений ее падчерицы. Та вдруг принялась сыпать подробностями о его недавних похождениях, законспирированных под командировки и совещания.

      – А ты не знала, – покачала головой Инга, улыбнулась одними губами в его сторону, спросила: – Что же ты всем все время врешь-то, папочка? Без этого никак, да? Маму бросил. Понятно… Постарела, надоела. Купил себе молодую красотку. Неглупую даже. Пожил немного тихо, мирно. И опять, и снова! Что, и ее теперь поменяешь? На другую?

      Она допила свой сок, встала, громко двинув стулом. Шагнула от стола. Но вдруг приостановилась. Повернулась. Глянула на него таким ненавидящим взглядом, что ему даже страшно сделалось. И прошипела:

      – Никогда больше не смей за мной следить! Никогда не смей учить меня жизни! Ты… Ты великий лжец и притворщик! – Ее милое прежде, симпатичное личико по-взрослому сморщилось от отвращения, и Инга отчетливо произнесла: – Ненавижу тебя!

      Потом был скандал с Аллой. И еще один, и еще. Его размеренная спокойная жизнь с молодой женой лопнула мыльным пузырем, не оставив даже надежды на возможное примирение.

      С Ингой вообще беда! Она стала без предупреждения исчезать на два-три дня. Потом являлась грязной, непричесанной. От нее дурно пахло. Она почти не разговаривала с ними. И уж конечно, не отвечала на его вопросы, без конца вскидывая вверх средний палец левой руки.

      – Ты профукал свою дочь, Егорушка, – считала своим долгом напомнить ему перед сном Алла, холодно смотрела в его сторону и добавляла: – Ты профукал нашу жизнь.

      Каждый вечер одно и то же. Каждый долбаный вечер!

      Он перебрался из супружеской спальни в гостевую комнату на первом этаже. Собрал своих адвокатов и приказал начинать бракоразводный процесс. И был сражен наповал новостью, что Алла его опередила. Ее адвокат уже работает в этом направлении.

      – Оставлю без носков суку! – взревел он, когда узнал. – По миру пойдет с котомкой!

      – Боюсь, что вам придется с ней договариваться, Егор Игоревич, – опустил глаза в пол один из его юристов.

      – В смысле?!

      – Вам придется искать какое-то компромиссное решение. Дело в том, что…

      Юрист