Позови ее по имени. Галина Романова

а были ли они? Не привиделись?

      Кряхтя и охая, он поднялся. Еле переставляя ноги, добрался до подъезда, вошел в лифт. И едва не захныкал, увидев свое отражение в зеркале. Костюм мокрый, выпачкан песком с детской площадки, на лице и руках ссадины.

      Он жалок! Он до сих пор жалок, хотя ему уже тридцать лет. Что скажет сейчас Гришка, увидев его?

      Досада. Может, стоило позвонить Ольге и попроситься обратно, пока не поздно?

      Он вышел из лифта и по стенке двинулся к двери теткиной квартиры.

      Возле ниши встал как вкопанный. Он только что вспомнил! Голос! Голос девчонки, которая только что увела за собой его обидчиков. Он был тем же самым. Она стонала и вздыхала здесь час назад. Она называла своего партнера Геной.

      Кто она, эта распутная девушка? Почему выбрала местом свиданий эту лестничную клетку? Она живет здесь или просто забежала спрятаться?

      Он докопается до сути. Он вычислит ее. В этом ему не было равных. А когда он ее вычислит, то накажет.

      Глава 6

      Местом происшествия был заброшенный тупик между гаражами. Загаженное место площадью шесть квадратных метров с торчавшим частоколом высохшего бурьяна зимой и непроходимыми зарослями летом.

      Несчастную нашли бы не скоро, не возникни необходимости у одного автолюбителя сжечь на этом пустыре картонные коробки из-под акустической системы.

      – Я коробки-то тащу перед собой и не вижу ни черта, – жаловался он Даше, странно семеня рядом с ней к месту обнаружения им мертвого тела.

      Почему он так идет, что за походка?

      Она с подозрением покосилась на свидетеля.

      Переживает? Боится?

      – А потом раз, и споткнулся, – продолжал он говорить.

      Все это Даша уже знала из оперативной сводки. Но попросила его еще раз повторить. Сначала встретить их у въезда в гаражный кооператив. А потом повторить.

      – Споткнулся и полетел вперед. Ну, думаю, сейчас расшибусь.

      Свидетель судорожно сглотнул, потер ладонями щеки. Встал как вкопанный метра за три до того места, где упал.

      – Коробки разлетелись. А я упал. Прямо на нее. Об ее ногу я и споткнулся. – Он понизил голос до шепота, свел плечи и опустил голову. – Я не сразу понял, что она того… Неживая. Глаза-то открыты. Рот улыбается. Я ей: «Чего развалилась, овца? Я споткнулся из-за тебя». Вскакиваю на ноги, даже ногой ее того… Пихнул. А она того… Неживая.

      Его вдруг начало колотить. Он обнял себя руками, уткнулся подбородком в воротник куртки и произнес с тоской:

      – Как же это, товарищ полицейский? Она же ребенок совсем! Сколько ей? Лет четырнадцать? Пятнадцать?

      – Это будет известно после того, как мы установим личность погибшей. – Даша со щелчком натянула резиновые перчатки, шагнула к телу. – Вы пока побудьте здесь. Никуда не уезжайте. Еще будут вопросы. И подписать протокол нужно будет.

      – А можно я в своем гараже пока побуду? – он указал на распахнутые железные ворота ядовито-рыжего цвета. – Тошно мне здесь.

      – Побудьте, – позволила она.

      И, провожая его взглядом, подумала, что он вполне мог быть убийцей и насильником этой