Позови ее по имени. Галина Романова

день начинается с борьбы.

      Она протерла лицо и шею увлажняющим тоником, вытерла излишки косметической салфеткой, нанесла крем. Стащила с волос полотенце и принялась сушить их феном. Времени это всегда занимало много. Волосы были длинными, густыми, в завитках. Новая молодая жена Егора могла бы ей позавидовать. У той с шевелюрой было не очень.

      – Волосики, как у новорожденной, – хихикала Инга, сплетничая о мачехе.

      Влада ее не пресекала. Пусть выпустит пар хотя бы у нее дома. Отец, со слов Инги, ей не давал нормально жить. Не позволял общаться со сверстниками. Всячески притеснял и морально, и материально. Когда Влада попыталась с ним поговорить на эту тему по телефону, он послал ее в грубой форме и пригрозил больше не отпускать к ней дочь.

      – Если не перестанешь совать свой курносый нос куда не следует! – закончил он гневную тираду.

      Сейчас, стоя у зеркала, Влада об этом вспомнила и улыбнулась. Он все еще помнит ее нос? Воспоминания целы? Уже неплохо. И может быть, когда его молодой жене он надоест и она уйдет от него, Егор снова вспомнит о ней. И позовет обратно.

      Смешно, конечно, но она об этом часто думала. И даже позволяла себе мечтать за чашкой ромашкового чая на ночь, как они снова заживут все вместе: она, Егор и их любимая дочка Ингуля.

      Инге тоже этого очень хотелось. И они вдвоем иногда строили запретные планы. И хихикали, как заговорщики.

      Она давно не была у нее. Готовилась к олимпиаде. Позвонила неделю назад. Рассказывала какие-то смешные и опасные истории из жизни ее друзей и одноклассников. Они посмеялись, посочувствовали. Потом дочка привычно сказала, что очень любит свою мамочку, обещала скоро позвонить и отключилась. И неделя тишины. Сама она не могла ей звонить. Они с Ингой так договорились, что всегда будет звонить она сама.

      – Понимаешь, мамуль, в чем проблема… – сильно растягивая гласные, принялась объяснять дочь. – Алла иногда хватает мой телефон, когда на него поступает звонок. И отвечает за меня. У нас голоса немного похожи. И один раз эта отвратительная тетя проговорила с моим парнем целых десять минут. Прикинь!

      – А у тебя есть парень? – ахнула Влада. – Расскажи, расскажи!

      Они сидели тогда, обнявшись, на ее лоджии, на узком мягком диванчике, когда Инга начала ей все это рассказывать:

      – Он самый лучший, мамка! Он сильный, красивый! У него такая крутая тачка.

      – Тачка? – Влада тогда нахмурилась. – Машина?

      – Нет, байк. Это такой крутой мотоцикл. Японский. И шлем… Он неподражаем.

      – Он взрослый, детка? Сколько ему лет?

      – Мам, не начинай, – сразу отодвинулась от нее Инга. – А то вообще ничего не расскажу.

      – Прости. – Влада шутливо похлопала себя по губам. – Рассказывай…

      Они проговорили тогда часа полтора. И тогда точно так же, как сегодня, шел дождь. Но почему-то погода в тот день не навевала на Владу тоску. Наоборот, было уютно и покойно. Шум дождя убаюкивал, казался нежной природной симфонией.

      Что не так сегодня?