Качели. Геннадий Николаевич Седов

губы: отомстила, называется. Точно – дура!

      Наташка на время заткнулась, сплетня, однако, не утихала. Зa партами шушукались, заключались идиотские пари. Публика в нетерпении ждала возвращения чемпиона: будет классное представление, закачаешься!

      Она не находила себе места, соображала лихорадочно: что предпринять? Рисовала мысленно картину его появления, этот зверинец. Нет, надо срочно поговорить с отцом, переходить в другую школу. Пусть они все провалятся!

      Едва узнала Сашу по голосу, когда он неожиданно позвонил домой, онемела услышав в трубке:

      «Здравствуй, это Каминский, я только сегодня приехал, как дела? Извини, что так поздно».

      Было около десяти вечера, она смотрела по телевизору фильм «Доживём до понедельника» про школьную любовь.

      «Я звоню из автомата, – слышалось в трубке. – Ты можешь выйти? К «Стекляшке»…

      Сон, не иначе: он, оказывается, ей звонил чтобы предложить дружбу!

      – Если, конечно, это правда. Ну, эти разговоры. Про тебя и меня.

      Был в твидовом костюмчике, импортных мокасинах, аккуратно причёсан как всегда.

      Пусть не думает, говорил, его абсолютно не волнует школьная болтовня. Хочет только узнать: она в самом деле хорошо к нему относится? Только честно. Признался: обратил на неё внимание в пятом классе. Ходил смотреть волейбол когда она играла.

      – Помнишь, в прошлом году? Вы встречались с девчонками из Фрунзенской школы. Ты тогда потрясно вмазала поверх блока, прямо в судью. Помнишь? Димке Богатырю по кумполу. Мы тогда все лежали, он чуть с вышки ни брякнулся!

      Она сглотнула слюну: ещё бы ни помнить. Увидела его среди болельщиков, растерялась, едва ни провалила игру. Этот её удар в Димку был результатом психоза.

      – В третьей партии вы их классно задавили, – вспоминал он.

      – Но ты ведь тогда ушёл до конца встречи.

      – А-а, ты помнишь? – удивился он.

      – Помню, конечно.

      – По-моему, я торопился на занятия в шахматный кружок.

      – Ты ушёл вместе с Элькой Кириакидис, – напомнила она.

      – Да? – он поморщился. – Она постоянно ко мне приставала. Хотела, чтобы я научил её играть в шахматы. Но у неё абсолютно не было аналитических способностей.

      – Понятно.

      – Так ты согласна? Дружить?

      – Согласна.

      – Чтобы все знали? Или по секрету?

      Она вспыхнула:

      – Почему по секрету?

      – Ну, не знаю. Может, ты так хочешь. Сам я против всяких секретов.

      Протянул руку:

      – Дружба? Да?

      О, как он умыл этих козлов! Какие у всех были идиотские морды!

      – Внимание! – произнёс Саша переступив на следующее утро порог их класса. – Небольшое объявление…

      Отыскал её глазами, улыбнулся.

      Стихли разноголосица и шум, все смотрели на шахматного чемпиона.

      Каминский положил потрясающий свой гэдээровский «кейс» с позолоченными замочками на учительский стол.

      – Во-первых, – произнес, – я перехожу в ваш класс, есть приказ дирекции. А во-вторых,