Ричард Длинные Руки – король-консорт. Гай Юлий Орловский

Гландия и владеющий землями Джаннетерии и Марлонга, что, наверное, в королевстве что-то да значит, – это прекрасно. У нас мирное королевство.

      – Есть кто вдруг нападет на кого-то, – сказал я, – из числа подписавших договор, остальные должны немедленно прийти на помощь. Совместными усилиями легко опрокинем любого противника.

      Герцог Раймонд Гансмайер, владетельный сеньор земель Морании и Авгалии, более заглядывающий вперед, чем его спутники, сказал задумчиво:

      – Когда содержание этого договора станет известным все соседям, то никто и не рискнет нападать… Поздравляю, Ваше Величество! Это прекрасный договор. Лишь бы он заработал. А то у меня все-таки сомнения…

      – Спасибо, – ответил я и добавил небрежно: – А последний, совсем малозначащий пунктик – это помощь других королей, если вдруг местные феодалы поднимут мятеж. Как вы понимаете, защитить другого короля – это вообще-то защитить и свою власть…

      Они умолкли, некоторое время переглядывались, затем герцог Гансмайер произнес с неудовольствием:

      – Ваше Величество, а не будет ли это вмешательством в дела другого королевства…

      Я вытаращил глаза.

      – Какого другого? Во-первых, союзного, во-вторых… только по официальной и законной просьбе верховного правителя! Мы не можем ввести войска по просьбе, скажем, канцлера или самого знатного из герцогов, это было бы незаконное вторжение, но если просит король… то все законно!.. Или у вас есть возражения?

      По их лицам было видно, что возражения теперь есть, еще какие весомые, но именно такие, что вслух не скажешь, хотя менее весомыми от этого не становятся.

      Король Бенджамин, который не хуже меня все видит и понимает, сказал голосом человека на троне:

      – Ваше Величество, мы все рады, что вы сумели составить такой договор… и убедили ряд королей его подписать. Я же со своей стороны и по полной, как вы видите, поддержке моих лордов, с огромным удовлетворением… даже с чувством огромного удовлетворения поставлю и свою подпись!

      Я поднялся, поклонился и сказал отрывисто:

      – Дорогие друзья, вынужден вас покинуть. Время не терпит, а даже весьма поджимает. Дел много…

      Альбрехт вышел вслед за мной, я видел, что поглядывает со странным выражением, но помалкивает.

      – Граф, – спросил я с раздражением, – что вы там молча про меня хрюкнули?

      – Да так, – ответил он мирно, – просто подумал, а что, мы в самом деле не можем ввести войска по просьбе канцлера или герцога?

      Я ответил раздраженно:

      – Какой дурак вам такое сказал?.. Конечно же, можем.

      Он каркнул довольно:

      – Ага!.. Так и думал. А что, если никто даже из них не обратится за помощью?

      – Так не бывает, – разъяснил я, – всегда найдется кто-то. Но даже если бы не нашлось, что невероятно в нашем многовекторном мире, вступили бы в действие законы всеобщей гуманности, приоритеты человеческих ценностей над нечеловеческими, мультикорректность и полирантность…

      Он