Перевёрнутый мир. Константин Кураленя

дальше с обиженными пьяными мужиками в одном вагоне было бы полным безумием. Идея избавиться от опасных попутчиков навсегда пришла в наши головы одновременно.

      – Пора бы братве выходить? – взглянул я на Стрельникова.

      – И то верно, есаул. Путешествие на корабле им больше подойдёт.

      Услышав, что всё стихло, из соседних купе стали выглядывать перепуганные пассажиры.

      – Граждане, окажите помощь. – обратился к ним штабс-капитан. – Пока граждане бандиты не очухались, давайте поможем им выйти.

      Его просьба нашла самые горячие отклики. В считанные минуты коридор вагона был очищен от разоруженных бесчувственных тел.

      Глядя на выпадавших из вагона анархистов, я подумал, что пускай сам Бог решит, кому из них оставить жизнь, а у кого отнять.

      Когда мы вернулись на свои места, то были встречены как самые настоящие герои: «трибуны рукоплескали, а дамы бросали цветы». Но самое главное было то, что мы честно завоевали свой авторитет и могли не опасаться притязаний на наше место под солнцем в виде мест в купе и женского общества.

      Ради такого случая обрадованный граф устроил застолье с некоторым количеством спиртных напитков и светских бесед.

      – Спасибо, господа, за ваш героизм и за то, что я в вас не ошибся, – сказал он через меру напыщенно первый тост.

      – Полноте, граф, – с достоинством ответил штабс- капитан. – Дело даже не в том, что мы соблюдали некоторые пункты нашего договора. Дело касалось чести дам.

      – Да, да, я понимаю, – замахал руками Облонский. – Но знаете, как было приятно смотреть, как господин есаул демонстрирует на мерзавцах приёмы английского кулачного боя.

      Я в это время купался в нежных взглядах своей вновь обретённой Луизы. Жизнь продолжалась! Но стесненные условия замкнутого пространства не давали ей проявиться в полной мере. Слава Богу, хоть на девичьи взгляды никто не объявлял мораторий.

      Глава 6. КТО ОТВЕТИТ ЗА РОССИЮ?

      – Станция Бочкарёвский Разъезд! – ранним мартовским утром разбудил меня сиплый голос простуженного кондуктора. – Господ, которые изволят продолжить свой путь в город Благовещенск, попрошу приготовиться к выходу

      Он шёл по коридору и скучным голосом продолжал выкрикивать название станции. Я нехотя приоткрыл глаза и распрямил затёкшие ноги. Хорошо, что мне, как самому большому, было позволено спать одному. Все остальные ютились по двое на одной полке.

      Те две недели, что мы провели в замкнутом пространстве вагонного купе, несмотря на бытовые неудобства, не превратили нас во враждующих обывателей коммунальной квартиры, а наоборот, ещё теснее сплотили.

      Проехав через объятую огнём революции страну, я собственными глазами видел, как действительно страшен русский бунт. Обнищавшие, голодные и раздетые люди на каждой мало-мальски крупной станции с боем пытались взять места в наших вагонах.

      Что гнало этих несчастных с обжитых и насиженных мест в суровую