Спасенный любовью. Дженнифер Эшли

фотографий, которые она нашла в магазине, просто дух захватывало. Харт во всем своем великолепии!

      Надев халат, Элинор села за стол в своей комнате и разложила перед собой снимки. Новое бальное платье, которое она решила надеть сегодня вечером, лежало в изумрудном сиянии на кровати.

      Йен – дай Бог ему здоровья – принес ей сверток, когда вернулся к Харту, и он даже не спросил, что в свертке. Элинор дождалась, когда Мейгдлин уйдет ужинать, и только после этого разрезала бечевку, развернула коробку и разложила на столе фотографии.

      Всего их было двенадцать, и шесть из них были сделаны в той же комнате, что и снимок, на котором Харт смотрел в окно. Остальные шесть – в комнате поменьше, убранство которой напоминало дом в Хай-Холборне.

      Элинор придвинула к себе одну из фотографий – не похожую на другие. Харт на ней не был голым. Глядя прямо в камеру, он стоял в килте в клетку клана Маккензи и весело смеялся. При этом одна его рука упиралась в бедро, а вторая была вскинута вверх с открытой ладонью, как будто он предупреждал фотографа: не фотографировать! Но затвор уже сработал.

      В результате Харт получился таким, каким и был на самом деле, вернее – был когда-то. А был он озорным плутом с очаровательной улыбкой… Именно того Харта молоденькая Элинор Рамзи и полюбила много лет назад.

      Харт частенько смеялся над ней, заставляя и ее смеяться. И он не боялся рассказывать ей обо всем – о своих амбициях, мечтах, о своих волнениях по поводу братьев и о злости на отца. Он приезжал к ней в Гленарден и, лежа среди роз в саду, положив голову ей на колени, делился своими секретами, а потом целовал ее, как пылкий любовник, а не скромный поклонник. И сегодня, вдыхая запах алых роз, Элинор вспоминала его губы, его поцелуи, его объятия…

      – О Господи… – прошептала Элинор. Стоило ей отдаться воспоминаниям, как глаза наполнились слезами. Что ж, ничего удивительного. При всех своих недостатках Харт был полон жизни, был весел и энергичен, и она любила его.

      Да, прежний Харт был окрылен надеждой и умел смеяться, но сохранил лишь свою одержимость. Увы, этим человеком владела одержимость… Элинор читала в газетах, как он последовательно перетягивал на свою сторону одного политического деятеля за другим, вызывая у них желание следовать за ним. Но с восхождением к власти Харт менялся, становился совсем другим человеком. И то, что Элинор увидела в его глазах утром в вестибюле, когда он загородил ей выход на улицу, а также потом, когда он застал ее в доме в Хай-Холборне, наводило на размышления… Похоже, он стал жестким и одиноким человеком, склонным к вспышкам гнева по малейшему поводу. И никакой больше улыбчивой восторженности, никакого смеха…

      Элинор отодвинула от себя этот снимок и придвинула другой. Здесь Харт все еще улыбался в камеру, но уже – деланно, неискренне. А килт с падающими на пол складками он держал в руке.

      Герцог был очень красивым мужчиной, на редкость красивым. Элинор провела пальцем по его груди на фото, вспоминая, какая она на ощупь. Сегодня днем, когда Харт завел ей руки за спину, он снова дал ей возможность ощутить его силу. Она была всецело в его власти и знала, что не