Вернуться по следам. Глория Му

нему.

      Раньше я не умела скучать – даже если папа или мама уезжали надолго, я просто ждала их возвращения. Само собой, мне было грустно, но это ничуть не мешало заниматься своими делами. Папа и мама – они же были всегда и будут всегда, это понятно, а тут – ерунда какая-то.

      Я полезла вниз, думая с досадой о том, что это же очень неудобно – так прикипеть к какому-то человеку, чтобы не уметь без него прожить и дня. Да и с чего бы вдруг? Ведь жила я без этого самого Игорька целых пять лет и чувствовала себя прекрасно. Я даже на него рассердилась. «Подумаешь, – бухтела я себе под нос, – Игорек какой-то! Вот привязался!»

      Хотя это было глупо, ведь он ни разу не привязался, а вовсе и наоборот.

      Глава 5

      Война с деревенскими продолжалась почти все лето. Битвы случались, конечно, не каждый день, но временами нам с Игорьком крепко доставалось. Мы старательно осваивали народное боевое искусство, но учиться толком было не у кого – папа Игорька, дядя Боря, был мужчиной высоким и сильным, и ему в свое время приходилось следить скорее за тем, как бы кого не убить, поэтому никаких особых приемов он не знал. А к своему папе с подобными вопросами я приставать опасалась – меня и так ругали за постоянные драки.

      Следуя привычке искать любую нужную информацию в книжках, я перекопала всю домашнюю библиотеку, но тщетно. Если бы дело было в начале девяностых, мне наверняка попалась бы какая-нибудь скверно отпечатанная книжонка «Воин Шао-Дао», но в то время – увы – ничего подобного не было.

      Правда, античная история подсказала мне один стратегический ход, и как-то раз мы здорово навешали вражеской группировке, заманив мальчишек притворным побегом на узкий железный мостик, перекинутый через Пояйлу.

      Кроме нас, никто из детей не уделял столь пристального внимания военной подготовке – им и так неплохо было, – поэтому первым сунувшимся мы моментально и жестоко набили морды, битые пытались отползти, небитые напирали, в рядах противника воцарились замешательство и ужас, и он (противник, а не ужас) был обращен в бегство (впервые за три месяца).

      Игорек ликовал и даже исполнил прямо тут, на бережочке, победный танец Белого Орла (мы считали себя коварными и безжалостными ирокезами, извините), но я заскучала.

      – Надо это прекращать. – Я задумчиво грызла травинку, глядя на реку. – Надо придумать какой-то ход. Меня скоро вообще из дому перестанут выпускать за битую морду.

      – А что ты тут придумаешь? – пожал плечами Игорек. – Я же не перестану быть цыганом по-любому…

      – Но может, они перестанут быть придурками?

      – Не перестанут, так и знай. Но как мы их сегодня, а? Попомнят теперь! Трепещите, враги, я – страшный ирокезский вождь Быстроногий Хорек!

      Мальчик скакал вокруг меня, принимая воинственные позы и молотя кулаками воздух. Вообще-то это я придумала дразнить его Хорек-Игорек, за ловкость и кровожадность, но сейчас рассмеялась:

      – Где ты видел быстроногих хорьков? У них же совсем малюсенькие лапки! Пусть уж тогда «безжалостный»…

      – Не,