В книге. Константин Шеметов

(а Софи подтвердила). Тогда-то Тони и подумал об «имитаторах» – устройствах для кратковременного воссоздания различных видов сумасшествия. Гаджеты были бы популярны, сомнений нет, у местной публики. Как Эфи заметила, психом быть выгодно (он всегда невиновен и по-своему счастлив).

      – И по-своему счастлив, – повторил Тони вслух. Омлет остался недоеден. – А соцсеть у них есть? – обратился он к Эфи. – Что-то типа Фейсбука?

      – Да здесь всё, блядь, «фейсбук». Попробуй, вякни в здешней сети – тебя услышат и увидят. Все приложения прозрачны; ты как на улице бездомный – укрыться негде.

      – А защититься?

      – Всё, что ты пишешь, скажем, в Ворде, доступно всем. Всё, что ваяешь в Фотошопе, слушаешь в плеере, смотришь в Ютубе, другие люди критикуют, банят и правят. Защититься? Только покинуть сеть совсем, что, в общем, тоже нелегко.

      Сеть – обязательный придаток, добавим, в будущем каждому. Родившись, младенец получает аккаунт, а дальше пиздец: он прозрачен. Видны его мысли; да что там мысли – его запах и сам он на ощупь открыты всем. Выйти из сети – что умереть.

      – Вот почему так интересны мне показались, – Эфи вздохнула, – твои идеи насчёт книг. Прежде не думала, но книги (письмо ли, чтение – не важно) не только делают умнее, но также сводят и с ума.

      – А что в России?

      – Примерно то же, но там мотивы совсем другие. Если на Западе всё честно: ты есть как есть – живи спокойно. Не нарушаешь общих правил, к тебе никто не доебётся, а доебётся – тому хуже, то у чеченцев (читай – русских) будешь убит, если так надо Аллаху, скажем. Там психов, кстати, убивают. Косить под психа смысла нет. За последние годы (наверно, лет тридцать) русские вышли из всех договоров, из всех конвенций, включая Женевские по правам человека.

      Что тоже честно, подумал Тони, хотя бы так. Как оказалось, во многих странах теперь при рождении человеку вживляют специальный чип. В сущности, это и есть его гаджет (вместо айфона, самсунга и прочих), а всё остальное – «периферия» в традиционном понимании начала двух тысячных. Периферийными устройствами в две тысячи сотом считались любые предметы, так или иначе, сопровождающие человека в повседневной жизни. Поручни в метро, к примеру, унитаз, дверная ручка, очки, кровать, асфальт, бордюры, пивная банка, карандаш, страница книги. Короче, всё, что имеет текстуру и можно потрогать. Большинство предметов изготавливались особым образом и снабжались специальными сенсорами, что позволяло через прикосновение к поверхностям отслеживать любые действия человека со встроенным чипом.

      – Всё начиналось с протокола «Антитеррор», – добавила Эфи, – разработанного совместно спецслужбами Евросоюза и США в пятидесятые. Без чипа, Тони, тут не выжить. Ни в кафе расплатиться, ни в магазине, сразу же вычислят. Начнут разбираться – в итоге посадят. В лучшем случае – депортация. Я вообще-то не против и депортации: в Понта-Делгада и с чипом неплохо, но в твоём случае – это Россия.

      – Чечня, вообще-то. И как же жить тут? Ни продукты купить, ни одежду.

      – Можно украсть, но лучше не надо. Мне покупает, к примеру, подруга, мы