В книге. Константин Шеметов

мир виртуальной реальности станет возможно разве что в будущем. Там и радость тебе, и покой.

      «Другая жизнь», – набрал к утру он в поле для мыслей («О чём вы думаете») заголовок и ниже текст о своём восприятии творящегося в сети (не только в сети, но и везде, стоит уточнить) скотства:

      Посты под видом идиотства

      С людьми приходят. Ну, конечно.

      Да пусть приходят себе, Костя.

      Нам здесь не тесно.

      Под видом мимолётных текстов

      Проходит жизнь, и хорошо.

      Пускай проходит, всё чудесно.

      Найдёшь ещё.

      Найдёшь другую – скажем, в книге,

      Во сне, на небе, в голове,

      Чужой и, надо же, любимой.

      Да хоть бы где.

      «Хоть бы где», вообще-то, его не очень устраивало, но почему бы и не повыёбываться, размышлял Тони, в преддверии неизбежных перемен.

      II. Неизбежность

      Едва проснувшись, я переношусь

      В мир, чётко разлинованный на клетки;

      Мне наша жизнь знакома наизусть.

      Она – анкета, где я ставлю метки.

Мишель Уэльбек, «Платформа»

      Толком не выспавшись, он к полудню вскочил и побрёл к океану взглянуть, не выползли ли там на пляж черепашки. Нет, не выползли. Жаль. А если б выползли, Тони провёл бы в приступе радости час или два, вернувшись мысленно к любимой Эл в счастливый день из его книги: Пильняк играла с черепашкой, он предложил переместиться в любую точку, а Элла выбрала Нью-Йорк и там сбежала.

      Не таким уж счастливым на самом деле был тот день, как мнилось Тони. Бегство Пильняк, как ни крути, отнюдь не выглядело неизбежным (неизбежна лишь смерть). Неизбежность, подумал Гомес, это то, что должно случиться, и непременно. «Что-то даётся нам легко, – словно утешал его Уэльбек в своей «Платформе», но напрасно, – что-то кажется непреодолимым. Постепенно всё становится непреодолимым; к этому и сводится жизнь». Видно, Тони достиг-таки той самой точки, когда жизнь превращается в сплошное разочарование, обыкновенные неурядицы становятся непреодолимыми, а страдание неизбежным.

      Он посидел немного у пирса, поднялся и, позавтракав пиццей в придорожном кафе, загуглил: «Депрессия, биполярное расстройство» и «Повреждение префронтальной коры головного мозга». Загуглил и пока разбирался, не овощ ли он, к нему за столик подсела Эфи. Эфи Локошту – бактериолог из его книжки про помойку.

      – Нет, не сейчас, Эфи, я занят, – умоляюще обратился он к Эфи.

      Если и быть с биполярным расстройством в книжке про мусор, то хотелось бы в одиночестве. «Хотя бы пока, а там посмотрим», – чуть не добавил было Тони, но не успел. Может, и к лучшему. Эфи явно обиделась бы, а так занят – и занят.

      – Что ж, нет, так нет, – отозвалась Локошту.

      «Влюблённый призрак», – мелькнула мысль, и оказалась последней Тониной мыслью в кафе под тентом и как человека с чётко выраженной идентичностью.

      Дальше он раздвоился. «Тони с приветом» отправился