Мама, я Великан. Евгения Сергеевна Сергиенко

не исчезает. Может быть, она права? Или я была слишком резка?

      Не знаю, наверное, как всегда, хороши мы обе.

      Я пытаюсь отвлечься от мыслей о маме и кручу в руках пригласительный Эфа на какой-то умный форум.

      – Филип… Фи-и-илип… Филип-п-п…

      Больше всего в его имени мне нравится первая буква – «ф» с артиклем «э».

      Э-ф.

      Коротко, понятно, необычно. Каждый раз, когда глянцевый прямоугольник скользит между пальцев лицевой стороной вверх – читаю его полное имя. Сначала растягиваю «и», проглатывая согласные, затем выдуваю «п», и она тянется за именем, как пушистый хвост за котом.

      – Оставь пригласительный в покое, – говорит он, не отрываясь от ноутбука. На экране столбы непонятных графиков. – В пятницу не смогу забрать тебя с работы, начало в пять.

      – Я вижу. – Семнадцать ноль-ноль – обведено и подчёркнуто. Наверняка постарался шеф Эфа, делая акцент на недопустимости опозданий.

      – А ты бы пошла со мной? – почти равнодушно спрашивает он.

      – Нет, – отвечаю, отложив пригласительный и растянувшись на постели.

      – Вот как? Почему это? – он не ожидал такого ответа.

      – Не люблю тусовки. На последней конференции от Белочерного со мной никто даже не разговаривал – пришлось ходить по залу между кучек людей в дурацком платье с голой спиной, улыбочкой и светским видом…

      Засмеявшись, Эф наконец отрывается от экрана.

      – … и там наверняка все будет очень пафосным. Таким же, как твоё имя.

      Покачав головой, он закрывает ноутбук. В спальне становится темно, но лучи света, долетающие из-за окна, едва уловимо освещают лицо Эфа.

      – Ты когда-нибудь отстанешь от моего имени? – Встав из-за письменного стола, он задергивает шторы, включает ночник и ложится рядом прямо в спортивных штанах и домашней футболке.

      – Это вряд ли!

      Улыбнувшись, он тянется меня поцеловать, но как только я закрываю глаза и подаюсь вперёд – легонько щелкает пальцами по моему носу.

      – Ай! Ну что ты делаешь!

      – Отстань от моего имени! – вкрадчиво говорит он и всё же целует меня.

      – Оно создано для приставаний. В нем слишком много букв и непривычных для русской речи сочетаний.

      – Ну, началось… – отстранившись, Эф закидывает руки за голову и ложится на спину.

      – Зачем вообще людям столько букв в именах? Чтобы путаться, забывать, ломать языки? Двух-трёх, ну, может быть, четырёх букв достаточно для инициации. А некоторым и одной хватит. Ты понимаешь? – перевернувшись на живот, заглядываю ему в глаза. – Не все достойны того количества букв, которое есть у них в имени. Буквы и слова куда приятнее применять для чего-то прекрасного, для душевных разговоров, для описаний, для рассказов… А не для того чтобы высокопарно обращаться друг к другу.

      – Человек – мелок, слово – бесконечно… – нараспев произносит Эф, но выражение его лица говорит о том, что я несу какую-то чушь.

      – Ты думал об этом когда-нибудь?

      – Нет, но я думал о том, как ты могла не поговорить с главредом о придурке на встречке. Пробили бы его через ГАИ, а ты бы написала заявление.

      Я