Дирижер в суфлерской будке. Владимир Новиков

поддержку предположения могу сказать, что я не первый, кто пытается это самое объяснить схожим образом. Некоторые познаватели мироустройства говорили о Божьем промысле. Другие – более подкованные в науках и современные – брались утверждать, что мы заперты в голограмме. Самые продвинутые досочинялись до малопонятной ментальной проекции. Так почему не игра?

      Удобство в том, что если принять гипотезу на веру, то она справедлива и в обратную сторону. То есть правила и закономерности, работающие в виртуальной реальности, могут применяться и в обычной жизни.

      Как ни крути, а на основе развлечения получилась простенькая практическая философия. Ведь что есть философия, если не откалиброванный опытом инструмент для познания мира? А говорите, игры – это несерьезно.

      Шучу. Конечно, несерьезно. Просто мне так интересней «влачить существование». Каждый борется со скукой в меру собственных возможностей.

      Я зачем это приплел… Да потому, что в ситуации с Мурмашей чувствовал себя в полном соответствии с теорией. Так, словно игру, где мне повезло быть действующим лицом, только что запустили. И вокруг уже начали происходить непонятные вещи, которые требовали какой-то реакции. А я стою на старте и разбираюсь с управлением персонажем. С моим собственным, если что, управлением! Человечек на экране неуклюже машет руками, катается по земле, лупит пустоту. Хотя должен нестись вперед сломя голову, иначе…

      А что иначе-то? Тоже пока непонятно.

      Не берусь сказать, почему вдруг проснулся среди ночи. Но это было уже не вытряхнуть, вернувшись обратно в сновидения. Жалкий обрывок звука все еще носился в моей голове, добавляя сумбура. Вот только определить, откуда взялась эта засевшая намертво заноза, не получалось. Может быть, в лесу громче обычного завопила ночная птица? Или, устав стоять, надломилось трухлявое дерево? Лес вообще, и особенно по ночам, полон навязчивых шорохов и шепотов. Странно, что до сих пор они мне абсолютно не мешали.

      Борясь с необъяснимым беспокойством, я даже попробовал не двигаться некоторое время. Рассчитывал, что взбудораженные нервы купятся на эту уловку и оставят в покое. В конце концов, никаких доказательств существования растормошившего меня звука нет. А если даже и найдутся, что тут, в нашей глуши, может вообще произойти? Ну подумаешь, совы в потемках не поделили зазевавшуюся крыску. Мне-то что, приятного аппетита, я на дармовое мясо и мех не претендую.

      Однако хитрость мою распознали. И деликатно постучавшаяся в висок мысль напомнила, что на всякий случай обстановку в доме следовало бы проверить. Ведь у меня сегодня ночует гостья, не привыкшая к антуражу. И впотьмах она, болезная, могла споткнуться, упасть, расшибить себе что-нибудь. Взвизгнула небось, ударив коленку, и теперь, обидевшись на всех, сидит на полу в темноте. Тихонько скулит и дуется на этот несправедливый мир. А гордости-то хватит не пойти ко мне пожаловаться! Вдобавок оставил я Муру накануне в не слишком здравомыслящем состоянии. Так что мало ли.

      Поэтому я поднялся