О красоте профессии воспитателя, или Беседы обо всём на свете. Валентина Иванова

что получится?

      Младшая группа – это основа основ, где закладывается интерес ко всем этим делам. Оказывается, мыть руки интересно, и раздеваться интересно. Приходит, например, в детский сад трёхлетняя девица и говорит: «Я не буду раздеваться». И сидит. Воспитательница один раз говорит: «Раздевайся». Второй. Та не раздевается, сидит, настойчивых требований не слушает, мама насилу уговорила. Воспитательница прибегает ко мне, я советую: «Вот она завтра так сядет, а вы ей скажите, только очень эмоционально: «Ой, какой платочек тебе мама одела сегодня!» – «Ну и что?» Я говорю: «Попробуйте». Она говорит, что не успела это сказать, как девочка схватилась за одежду и говорит:

      «Это же шапка!» И всё. Никаких: «Я не буду раздеваться…»

      Это такие постоянные истории. Другой обуваться не хочет. С ним ты и согласишься вроде: «И зачем тебе сегодня обуваться, пойдём в тапочках. Эх, правда, намочим ноги, замёрзнут, жаль, ну что поделаешь, решили же не обуваться. Или всё-таки попробуем?» – «Ну ладно, давайте». Дети ждут каких-то подобных интересных для них переговоров, а не инструктивных указаний, мол, все одевайтесь, ничего не забывайте…

      Как эти неторопливые разговоры удержать, если ребёнок придёт всего на несколько часов, а я должна буду его обучать… Чему? Возникнет такое жёсткое натаскивание, которое, по-моему, ничего не даст.

      – Есть ли какие-то главные вещи, которые должен уметь воспитатель и которые не меняются с годами?

      Я так считаю, что воспитатель не должен учить в том смысле, как мы это обычно понимаем: строго ставить вопросы, требовать чётких ответов и как бы мысленно оценивать. Надо не столько этим заниматься, сколько раскрывать перед ребёнком весь сложный мир взаимоотношений людей и вещей. Раскрывать не специально, а случайно: ну надо же, так случилось! А как же это?

      Воспитательница как бы сама всё время решает: а почему?

      Ребёнок ищет это «почему». И если воспитатель настроен на это, то он без конца разговаривает, а дети слушают, и не чувствуют, что он их учит. И тогда ребёнок по-настоящему учится. Если я задаю вопросы, я возмущаюсь или изумляюсь: «Ну, как же так? Разве может такое случиться? Нет, не может быть!» А он мне начинает доказывать: да, может, может, потому-то и потому-то.

      Воспитатель – не учитель. Это ведь два совершенно разных метода общения. Учитель ставит задачу. Ученик должен вот это узнать, а я должен проверить вопросами, узнал он это или нет, понял или нет.

      Воспитатель не ставит задач. Он просто всё время спрашивает. И чем больше он спрашивает, тем лучше получается. Это своеобразная игра. И не только малышам она нужна.

      Вот пришли с мороза. Окно замёрзло. А чего это оно замёрзло?

      – Холодно.

      – А чему это там замерзать?

      – Там вода замёрзла, потому что бывает, что окна потеют.

      – То есть как вода? Кто из вас воду налил на стёкла?

      – Мы не наливали!

      – Это вспотело, а потом замёрзло. Так идёт разговор с дошкольниками. Учитель как спросит, если захочет спросить?