Музыкальная шкатулка Анны Монс. Екатерина Лесина

глаз, за чужаком следил. Так, на всякий случай.

      – Ну вот что я сделал не так? За что они меня ненавидят?!

      Возмущение и обида его были настолько искренними, что Ксюша с трудом сдержала улыбку.

      – Игнат Алексеевич…

      – Игнат.

      Надо же, какое вдруг доверие!

      – Игнат, – поправилась Ксюша. – Во-первых: Виктория Павловна. Вы запретили ей разговаривать с дочерью, а у той вечные проблемы, и Виктория Павловна за нее волнуется. Переживает! А когда она переживает, то не может сосредоточиться на работе. И начинает мешать всем остальным.

      Кивнул Игнат и, развязав галстук, сунул его в карман рубашки.

      – Во-вторых, Стас. У него золотая голова. Он об этом знает. И еще, он очень самолюбивый. Его хвалить надо, подчеркивать, что он очень важен для конторы. Ну и позволять иногда… всякое.

      – Какое?

      Ксюша пожала плечами:

      – Опаздывать, например. Стас – очень ответственный, и, если дело действительно важное или встреча назначена, он в жизни не опоздает. А так… ну, придет он на десять минут позже. Полежит на диване чуть дольше… зато и он спокоен, и работа выполнена.

      – Это неправильно!

      Ну да, Ксюше рассказывали о новых порядках и о системе штрафов за опоздания.

      – Неправильно, если такие мелочи начнут доставлять фирме крупные проблемы. Элла… она – особенная.

      – Да уж!

      Скривился. Небось успел познакомиться с той стороной Эллочкиной натуры, которую вся контора тихо ненавидела, хорошо хоть, проявляла ее Эллочка не так уж часто.

      – Она часто болтает с подругами, но… ее личные связи не раз помогали решать нам проблемы… всякого рода. А еще Эллочка людей чует.

      – Как?

      – Ну… она встречает клиента и разговаривает с ним. Пара фраз – и Эллочка точно знает, к кому его отправить. Еще ни разу не ошиблась. А Димочка – гениальный аналитик и…

      Игнат опять вздохнул, тяжелее прежнего.

      – Не волнуйтесь. Все наладится, – Ксюша встала. – Хотите, я вас чаем напою?

      – Лучше кофе.

      Ну вот, а она думала – он откажется. Ведь понятно же, что такие приглашения сугубо из вежливости делаются, ну, или по душевному порыву. А Игнат взял – и согласился.

      Слава богу, в кухне Ксюша прибраться успела…

      Возвращались тоже молча. Игнат нес под мышкой пиджак, и желтый хвост галстука свисал из кармана. Выглядел начальник потерянным и несчастным. А еще – более молодым, чем ей показалось в ту, предыдущую их встречу. Тогда Ксюша решила, что ему за пятьдесят… ну ладно, за сорок, а теперь поняла – вряд ли больше тридцати. Спросить? Неудобно как-то.

      Хайд, видимо, решив, что гость не опасен, брел позади.

      А дверь в ее квартиру оказалась открытой.

      Странно! Ксюша, конечно, девушка рассеянная, но не до такой же степени! И она точно помнит, что дверь закрывала, правда, только на нижний замок – верхний постоянно заедал, и вообще, расположен он неудобно, приходилось на цыпочки вставать, чтобы до него дотянуться.

      Но дверь была открыта.

      И даже приоткрыта.

      Хайд нахмурился