Музыкальная шкатулка Анны Монс. Екатерина Лесина

декоративных. А этот лохматый и жрет, как не в себя…

      Ксюша все это слышала, и не раз.

      И отчего она тогда так разволновалась?

      Хайд махнул обрубком хвоста, показывая, что знакомство состоялось. А Игнат Алексеевич перевел задумчивый взгляд на Ксюшу и спросил:

      – Вы не против, если я присоединюсь к прогулке? Нам надо поговорить.

      Это ему надо поговорить. А Ксюше – успокоить нервы и убедить себя, что позвонивший ей тип – просто злой шутник. Или так: весна, обострение у многих, и, значит, ничего страшного в понедельник не произойдет.

      А с ним гулять… успокоить нервы – не получится.

      Но и грубить нехорошо, тем паче что Алексей Петрович просил ее за сыном приглядеть.

      – Это вам, – он протянул ей картонную коробку. – Эклеры.

      Из супермаркета, конечно, с масляным кремом, который давным-давно уже не на масле делается и потому слишком сладкий, вязкий и вообще на оконную замазку похож.

      – Спасибо, – Ксюша коробку взяла.

      Отнесет ее Людочке, в двадцать вторую квартиру. Та сладости любит…

      – Мы в парк идем. Вам не будет жарко?

      Май в разгаре. И день выдался солнечным. А этот – в пиджаке, и совершенно жутком, шерстяном, с люрексовой нитью. Ксюша и не знала, что такие еще выпускают! Галстук, опять же, смешной, цыплячье-желтого цвета, с красными волнами. Рубашка же – темно-синяя.

      Ну вот кто ему одежду подбирает? У Алексея Петровича врожденный вкус имеется. А здесь…

      До парка они дошли молча. Хайд вписался между Ксюшей и этим… начальником, которого этакая близость псины ничуть не смутила. Он шел, засунув руки в карманы брюк, насупившись, думая о чем-то своем.

      – Сюда, – Ксюша свернула с дорожки. – Там площадка, Хайду есть где побегать.

      Тот фыркнул: не в его возрасте предаваться таким глупым забавам.

      Как и следовало ожидать, площадка в этот час была пуста. Может, это и хорошо, никто не помешает. И лавочка свободна. Ксюша отстегнула карабин и намордник сняла. Будь ее воля, она бы его и вовсе никогда не надевала на Хайда, но – закон есть закон.

      – Не боитесь, что сбежит? – Лавочку Игнат Алексеевич разглядывал с явным подозрением. Чего он ждал? Кнопок, в дереве спрятанных? Ксюша надеялась, что до кнопок и прочих детских глупостей в конторе дело не дошло.

      – Он воспитанный.

      Хайд отошел на пять шагов и улегся, всем своим видом показывая, что не намерен оставлять драгоценную хозяйку наедине с этим крайне подозрительным типом.

      – Мне… я… – Игнат Алексеевич откашлялся и потянул узел галстука, словно тот был завязан слишком туго. – Я хотел бы извиниться за некоторую поспешность… в своих решениях. И я уполномочен предложить вам… Оксана…

      Совсем разговаривать не умеет!

      – …вернуться на прежнее место.

      И уставился на нее, будто это она виновата, что ее уволили.

      – Конечно, в качестве компенсации морального ущерба я выпишу вам премию…

      – И зарплату повысите.

      Не то чтобы Ксюша в деньгах нуждалась, но ведь зарабатывала она их честным трудом. И Алексей Петрович