Застава. Сергей Лукьяненко

аристократический хлыщ. Я с ним поиграла, – она усмехнулась, – потом велела убираться.

      Ашот цокнул языком:

      – Нехорошо, конечно… Но неподсудно, да?

      – Нас не власти Клондала преследуют, – заметил Бобриков. – Так что… вряд ли.

      – А ты, Ашот? – спросила Баринова.

      – За три года – четырех нарушителей… ну… – Ашот замялся. Я его понимал. В Центруме это слово произносилось гораздо легче… – Застрелил. Вроде как всех за дело, в бою.

      – Да ты у нас серийный убийца, – ехидно сказала Баринова. – Я вот никого ни разу не убила.

      – Ты и в дозоры ходишь нечасто, – всерьез отпарировал Ашот. – Взяток не брал, начальство не ругал, контрабанду… ну, можно сказать, всю сдавал властям.

      Баринова улыбнулась:

      – То, что процентов десять-пятнадцать контрабанды оседает у пограничников – ни для кого не новость. Нас поэтому почти и не финансируют… Ударник?

      – Я убил двоих, – сказал я. – В перестрелках. Один был контрабандист с грузом, второй без груза, но и он в меня стрелять первый начал…

      – Это два месяца назад? – уточнил Бобриков. – Тот придурок у железки? Помню… А тот, за которым ты три дня назад ушел в горы?

      – Обычный контрабандист. Тащил в Лорею батарейки. Ушел, у него портал быстрый и большой… он им прикрылся от выстрелов и…

      Бобриков кивнул. И уставился на Романа. Тот крутил в руках бокал.

      – Ромочка, мальчик мой… – сладким голосом сказала Баринова. – Ты не шалил последнее время?

      Парнишка вскинул голову, испуганно посмотрел на нее.

      – Ну, колись! – велела Баринова. – Мы же видим, у тебя совесть нечиста.

      – Я… – Роман опустил голову. – Ну… это случайно вышло…

      – Рома, рассказывай, – сочувственно сказал Ашот. – Мы все молодыми были, понимаем, порой глупишь в эти годы…

      Роман сглотнул.

      – Я… на рынке неделю назад…

      – Ну? – чуть повысила голос Баринова.

      – Спер у одного лоха десять золотых талеров.

      Ну… он сам виноват… кошелек из кармана торчал, а там толчея была…

      Парень замолчал. Все мы прекрасно помнили, что в свое время, ребенком попав в Клондал, он там неплохо обжился и стал искусным карманником.

      – Деньги были в бумажнике? – спросила Баринова. – Или в кошельке?

      – А какая разница? – спросил Рома, не поднимая головы.

      – Принципиальная! В бумажнике еще бывают бумаги.

      – Нет… кошелек такой… парчовый, пижонский… только монеты. Я десятку вынул, а кошелек ему обратно в карман сунул, – Роман поднял голову и с внезапной отчаянной гордостью сказал: – Да дядька богатый, из купцов, которые зерном торгуют… ему эта десятка – раз плюнуть, а мне надо было…

      – Что надо? – возмутился Бобриков. – Ты был голоден? Бос и гол?

      – Мне подарок надо было девчонке! – отчаянно сказал Роман. – А там колечко продавалась шикарное, с переливчатым жемчугом, на Земле такого нет! Всего за десять золотых,