Королева Марго. Александр Дюма

были вы, ваше величество.

      – Тогда почему же вы хотите уйти? – в недоумении спросила Маргарита.

      – Потому, что прошлую ночь ваше величество совсем не спали, и потому, что этой ночью…

      Маргарита покраснела.

      – Жийона, – сказала она, – уже темнеет, я думаю, что время отнести ключ.

      Жийона улыбнулась и вышла.

      – Но если вы в Париже одиноки, без друзей, что же будете вы делать? – спросила Маргарита.

      – У меня будет много друзей. Когда за мной гнались, я вспомнил о своей матери – она была католичка; мне чудилось, что она летит впереди меня по пути в Лувр и держит в руке крест; тогда я дал обет принять вероисповедание моей матери, если господь сохранит мне жизнь. Господь сделал больше, чем спас мне жизнь: он послал мне такого ангела, чтоб я полюбил жизнь.

      – Но вы не можете ходить, вы не пройдете и ста шагов, как упадете в обморок.

      – Мадам, сегодня я пробовал ходить по кабинету; правда, хожу я медленно и ходить мне тяжело, но только бы дойти до Луврской площади, а там – будь что будет!

      Маргарита, подперев голову рукой, крепко задумалась.

      – А почему вы не говорите больше о короле Наваррском? – спросила она с определенной целью. – Что же, с желанием переменить вероисповедание у вас пропало и желание служить королю Наваррскому?

      – Мадам, вы коснулись действительной причины, почему я хочу уйти… Я знаю, что королю Наваррскому грозит великая опасность, и всего вашего значения как принцессы крови едва ли хватит, чтобы спасти ему жизнь.

      – Что такое, месье? Что это значит? – спросила королева. – О какой опасности вы говорите?

      – Мадам, – нерешительно отвечал Ла Моль, – в том кабинете, где меня поместили, слышно все.

      «Верно, – подумала королева, – то же самое говорил мне и герцог Гиз».

      – Так что же вы слышали? – спросила она громко.

      – Прежде всего – разговор вашего величества с вашим братом сегодня утром.

      – С Франсуа? – краснея, воскликнула королева.

      – Да, с герцогом Алансонским. Затем, когда вас не было, – разговор мадемуазель Жийоны с мадам де Сов.

      – Так эти два разговора…

      – Да, мадам! Вы замужем всего неделю, вы любите своего супруга. И вслед за герцогом Алансонским и мадам де Сов придет ваш муж. Он будет поверять вам свои тайны. А я не должен их слышать; я был бы лишний… я не могу, не должен… и прежде всего я не хочу быть лишним!

      Тон, которым были произнесены эти слова, дрожь в голосе и смущенный вид юноши явились внезапным откровением для Маргариты.

      – Так! Значит, из кабинета вы слышали все, что говорилось в этой комнате?

      – Да, мадам.

      – И чтобы ничего больше не слышать, вы хотите уйти сегодня вечером или сегодня ночью?

      – Сейчас, мадам! Если ваше величество милостиво разрешите мне уйти.

      – Бедный ребенок! – сказала Маргарита тоном ласкового сострадания.

      Удивленный таким участливым ответом вместо ожидаемой отповеди, Ла Моль робко