Бешеная. Александр Бушков

штыков этак в сотню, сущие гвардейцы кардинала, которыми вы командовать не вправе, хоть и хочется. Представили? Добавим еще: в городе, где расположено не просто УОП, а его региональный центр (как это имеет место быть в Шантарске), «кардинальские гвардейцы» и вовсе независимы, косясь лишь на столицу…

      Словом, определенная неприязнь и трения, чего греха таить, существуют. И посему в результате нехитрой дипломатии обиженного старшего лейтенанта (к которому моментально и намертво приклеилась кличка Косильщик) в городском УВД взяли и пригрели. И таково уж было Дашино невезение, что сие сомнительное приобретение досталось ее группе.

      И ничего тут не попишешь – сама жаловалась на вопиющий некомплект, а дареным косильщикам в зубы не смотрят…

      Собственно, работать Косильщик мог и умел. За три месяца претензий к нему у Даши не нашлось. Могло подвернуться нечто и похуже. И все равно… Парень не дурак, расторопный, исполнительный, а не лежит к нему душа, хоть ты тресни. То ли жажда выдвинуться у него зашкаливает за некий неуловимый предел, то ли постоянно сравниваешь его с Дудиевым, чье место Косильщик занял.

      А Дудиев вернулся с Кавказа в цинковом пиджаке – ибо, родившись и выросши в Сибири, Костя Дудиев все же остался в душе совершеннейшим осетином. Кровный долг всякого порядочного осетина – как он объяснял Даше – прирезать за свою жизнь хотя парочку вайнахов, сиречь ингушей с чеченцами. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Даша поначалу смеялась и не принимала всерьез, но с началом чеченской заварушки Дудиев бомбардировал начальство рапортами, пока его все же не откомандировали…

      – Что там стряслось? – спросила она громко.

      – Убийство на Садовой, – поторопился первым ответить трудяга Косильщик. – Женщина.

      – Грабеж? Или маньяк?

      – Вот то-то и оно, что очень похоже на маньяка, – буркнул Слава. – А вы в свое время язык за зубами не держали, мадам начальник…

      – Та-ак, – сказала Даша. – А что это я ляпнула и где?

      – Убийство на Кутеванова. На прошлой неделе. Это же ты во всеуслышание заявила насчет шарфика?

      – Я в этом и сейчас уверена, – сказала Даша. – Не ее это шарф, чем хочешь клянусь. Шарф ей навязал тот, кто мочканул. Ну я ж женщина, Слава, у меня чутье должно быть на такие вещи… Шарфик этот с ее одеждой ничуть не гармонирует. Нисколечки. И потому, что дешевка по сравнению с остальными шмотками, и вообще… Ни одна женщина к такому прикиду этот шарфик не надела бы, да еще столь небрежно.

      – Да я тебе охотно верю, – сказал Слава. – Только это дело, знаешь ли, полчаса назад на нас взвалили. Вспомнив твои чрезвычайно толковые замечания на прошлой неделе…

      – Стоп, – сказала Даша. – Там что, снова шарф?

      – Не знаю. Очень похоже. Иначе почему бы вдруг…

      – Бог ты мой, как мне весело… – сказала Даша. – Ну жили же, не тужили… Дернул черт за язык. – Вытащила сигарету и зло чиркнула зажигалкой. – Сержант, что слышно? У нас