Бешеная. Александр Бушков

говорили.

      – Кто-кто?

      – Ну, группа немедленного реагирования. Сокращенно-то гэ-нэ-эр… А на эти буквы само напрашивается…

      – Отставить, – сказала Даша. – Значит, крест?

      – Ну.

      – Интересно, почему в прошлый раз никто не додумался назвать эти порезы «крестом»? – громко сказала Даша.

      – А я кино смотрел, – сказал сержант. – Про вампиров. Там один мэн все хотел поступить в вампиры, крест переворачивал. А перевернутый, он так и выглядит. Как у нее на лбу.

      Глава 3

      Перевернутый крест

      Восемь утра – время бойкое, даже для ноября. Разве что еще темно. Снег, как случалось и в прошлые годы, пока что не выпал, и там, куда не достигал свет уличных фонарей и фар, стоял совершеннейший мрак, со свистом продуваемый холодным ветром. В этом мраке довольно густым потоком тянулись к остановке обитатели близлежащих домов, и чуть ли не каждый второй считал своим святым долгом задержаться у оцепления и вдосыть потаращиться на суету. Те, кому спешить было, должно быть, некуда, образовали сплоченную кучку голов в двадцать, притопывали, ежились под ветром, но вахту несли стойко. Все как обычно. И как всегда бывает, на лету рождались самые разнообразные версии – уж это непременно…

      Когда они вылезли из «москвича», ветер радостно ударил в лицо. Даша затянула «молнию» до горла, поежилась – все же следовало надеть пуховик.

      Огляделась, пытаясь с маху угадать окружающий пейзаж. Пейзаж был донельзя привычный для Шантарска и довольно унылый – огромный квадрат, образованный шеренгами девятиэтажных и двенадцатиэтажных домов (последних – поменьше). Внутри – темное здание, по виду напоминающее школу, изрядное количество гаражей, образовавших несложный лабиринт. И еще остается изрядно пустого пространства. Район не самый престижный, далеко не центр, но все же при обменах и продаже квартир котируется неплохо.

      Оцепление, надо сказать, поставили на совесть – человек десять образовали полукруг, где воображаемым диаметром служила стена гаражей, ряд однотипных дверей с зиявшим почти посередине темным проходом. Слева, возле девятиэтажки, теснилось с десяток машин – у большинства горят фары, почти все в боевой милицейской раскраске, с мигалками и матюгальниками. В лучах фар то и дело мелькали деловито суетившиеся фигуры, главным образом обмундированные. Ослепляя дальним светом, во двор свернули еще машины. В той же стороне Даша расслышала энергичное хаканье и повизгивание собаки.

      – За Толькой заезжать приказа не было? – спросила Даша, не оборачиваясь.

      – Ага. Нам-то по дороге, если за тобой…

      – Ну, пошли, – сказала она, как всегда в таких случаях ощущая нечто вроде легкого головокружения.

      И первой направилась к ведущему в глубь гаражного лабиринта проходу, где скользили, скрещиваясь, лучи сильных фонарей и мелькнула генеральская папаха. Милиционер дернулся было в ее сторону, но Даша с разлету прошла мимо, небрежно задев плечом, он, должно быть, сообразил, что почем, и препятствовать не пытался.

      Сзади,