Бешеная. Александр Бушков

кулачищем по загривку. Терпеть он таких не может…

      – А он кто? – машинально спросил Билли.

      – Да милейший человек, – мечтательно сказала Жанна. – Комиссар полиции шестнадцатого округа. Неделю мы с ним общались, а замуж и в самом деле звал, только у меня командировка кончилась…

      Упруго выпрямилась и вышла. Только тогда до пешки Билли и стало понемногу кое-что доходить.

      Макс и его стражи пребывали в прежней позиции.

      – Ну, подняли и украсили, – распорядилась Жанна.

      Макса подняли, украсили наручниками. Усадили на диван и сели по бокам, зажав с обеих сторон.

      – Давай уж матом, чтобы легче стало, – предложила ему Жанна. – Пока не сели писать официальные бумажки.

      Однако Макс, люто сверкнув глазами, молчал.

      – Ну, ты умней, чем я думала… – и она продолжила скучным голосом: – Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Шевчук. То бишь я. Согласно указу Президента… До тридцати дней… В бюрократию играть будем? Удостоверение предъявлять в развернутом виде?

      – С-сука, – сказал Макс и отвернулся, насколько мог.

      – Значит, не будем. – Жанна отошла ко второму штатскому, понизила голос: – Толя, давай в машину. Кошевого сорок пять – там третий, пусть займутся. Потом организуй понятых, да вежливо, ну и пусть остальные сюда поднимаются, начнем игры с писаниной. Эх, а домой я попаду не раньше четырех утра, и хрен мне кто отгул даст…

      Макс таращился на нее словно бы с немым вопросом.

      – Нет уж, Максимилиан, – усмехнулась Жанна, присаживаясь к столу и тщательно заворачивая в целлофан фотографию. – Мы с тобой не в штатовском детективе, и никто тебе не станет долго и вдумчиво объяснять, как мы эту хатку вычислили. Ну, а машину с вашим блудливым заказиком тормознули на подступах, только и дел. Котенки, кто ж в вашем положении так телефоном балуется? Ладно, наденьте ему штаны, а то еще начнет орать при понятых, что менты его раздели и утюгом пытали…

      Появились еще трое, уже в полной форме. Жанна вышла в другую комнату, махнула рукой:

      – Билли, пошел вон, сядь там в уголочке рядом с корефаном, да не дергайся, а то пальнут… – Когда за ним захлопнулась дверь, взяла с пола бутылку и как следует глотнула из горлышка. Устало откинулась на колченогом стуле. – Ладно, один черт, все равно пила, общаясь с клиентами, так что запашок мотивирован… Кинь сигареты. Ну что, умница я у вас? А кто это предлагал штурмовать с «Зарей» и кувалдами? – и пускала дым с закрытыми глазами…

      – Дарья, ты молоток, – сказал крепыш не без восхищения.

      – Ну да, вот именно, – рассеянно отозвалась она, не открывая глаз. – Очаровательный молоток, Славик. Как говорили в Парижике, «мадемуазель Дария – шарман». Они ж мягкий знак нипочем не выговорят, лягушатники… – В несколько затяжек прикончила сигарету и открыла глаза: – А где, Слава, бабки, за меня авансом полученные?

      – Тут. Слушай…

      Даша встала, ухмыльнулась:

      – Слушаю. Вот если бы ты их при обыске наладил в карман со стола, я бы на тебя первая накатала телегу. Ну, а так – словно