Еще не вечер. Алекс Норк

скромному – пиво.

      Она быстро встала и направилась к бару.

      Ноги на небольшом каблучке, не то чтобы очень красивые, но с правильными пропорциями. А правильное – уже этим самим эстетично.

      Она зашла за стойку бара, покрутилась там чуть и скоро явилась с большим бокалом пива для гостя и небольшим, с вином, для себя.

      – У вас тут самообслуживание?

      – Наше заведение зарегистрировано как одно из подразделений газеты. Мы некоммерческий клуб. Продукты и напитки покупаются в торговой сети, микроволновка позволяет всегда иметь горячие блюда, овощные салаты быстро делаем сами – у нас даже соревновательность в этой сфере.

      – Прекрасное заведение: ни кассового аппарата, ни разрешения санитарной службы. Ваше счастье, что у прокураторы хватает дел и не хватает кадров.

      – Ой, не желаю никому зла, но значит, вы до нас доберетесь очень нескоро. – Опять блеснули красивые зубы: – А правильнее, ха-ха, никогда.

      – Вы выросли в этом городе, Маша?

      – Нет. Я выросла в столице губернии. Там же закончила университет. Журналистику. Жила с дедушкой и бабушкой. Мама давно вторым браком в Москве, папы нет на свете. И когда мои старики умерли – почти в один год – присмотрела этот городок, где дешевле и можно завести свое дело.

      – Квартиру продали?

      – Четырехкомнатную, в сталинском доме. А здесь – однокомнатная, мне больше зачем? – прокурор кивнул, она договорила: – Половина времени на работе, досуг – здесь в кафе, – и улыбнулась с оттенком смущения.

      – Судя по количеству рекламы в вашей газете, коммерчески вы неплохо движетесь?

      – Неплохо. А как движется дело с убийством священника?

      Прокурор усмехнулся, вспомнив газетную публикацию.

      – И завтра появится: «По сведениям от информированного источника из нашей городской прокуратуры…»

      – Напишем: «По некоторым данным…». И потом, мы можем с пользой для обеих сторон обмениваться информацией.

      – На что вы меня толкаете?

      – Виктор, не упрямьтесь. Мы опросили прихожан, соседей его по подъезду. Сэкономите время, при вашей нехватке кадров.

      Пришла мысль – некоторой информации полезно дать «утечь».

      – Священник помешал при попытке ограбления церкви.

      – Там есть, что грабить?

      – Есть дорогие иконы.

      – Иконы были «заказаны»?

      – Почти что наверняка.

      – Однако преступники ничего не забрали, – ее голос прозвучал намеренно утвердительно.

      – Значит, вы расспросили дьякона. Ну, собственно, мы с него подписку о неразглашении не брали. Да, кто-то спугнул преступников.

      – Могу добавить: две иконы пятнадцатого века, ярославская школа.

      Сразу мелькнула мысль: «Дьякон не знал о третьей иконе? Покойный священник сказал ему о двух и не сказал про очень старинную псковскую? Это почему?»

      – Прихожане, которых мои сотрудники опрашивали, считают, что батюшка не мог открыть дверь незнакомым людям. Дверь после службы, когда задерживался,