Тик-так. Дин Кунц

Деларио, с которым до вчерашнего дня работал в редакции «Реджистер». На другом конце линии отозвался автоответчик, но Томми не стал оставлять сообщения. Вместо этого он позвонил Деларио на пейджер и ввел свой телефонный номер с пометкой «срочно».

      Меньше чем через пять минут Сэл перезвонил.

      – Что за пожар, сырная головка? – спросил он вместо приветствия. – Опять забыл, с кем пил вчера?

      – Ты где? – спросил Томми.

      – На конвейере.

      – В конторе?

      – Где же еще? Ждем любого мало-мальски любопытного сообщения.

      – Опять задерживаешься ради сносной статейки для утреннего выпуска?

      – Ты позвонил только для того, чтобы спросить меня об этом? – упрекнул Сэл. – Подумать только, ты всего день не работаешь с горячими новостями, а уже забыл, что такое журналистская солидарность.

      – Послушай, Сэл, – перебил его Томми, наклоняясь над трубкой. – Я хотел узнать у тебя кое-что насчет банд.

      – Ты имеешь в виду обленившихся жирных котов, которые вертят делами в Вашингтоне, или панкующую молодежь, которая пасет предпринимателей в нашем Маленьком Сайгоне?

      – Прежде всего я имел в виду местные вьетнамские группировки типа «Парней из Санта-Аны» и тому подобных.

      – …«Парни из Натомы», «Плохие Мальчики»… Да ты их и сам знаешь.

      – Не так хорошо, как ты, – возразил Томми.

      Сэл был полицейским репортером, прекрасно знавшим все вьетнамские банды, действовавшие не только в округе Орандж, но и по всей территории страны, Томми же писал по преимуществу об искусстве, событиях в мире культуры и шоу-бизнеса.

      – Тебе никогда не приходилось слышать, чтобы «Парни из Натомы» или «Плохие Мальчики» присылали кому-то записки с отпечатком ладони или нарисованным черепом и костями? В качестве угрозы или предупреждения? – спросил он.

      – Или оставляли в постели жертвы отрезанную лошадиную голову?

      – Да-да, что-то в этом роде.

      – Ты все перепутал, чудо-мальчик. Эти парни не настолько хорошо воспитаны, чтобы рассылать предупреждения. По сравнению с ними даже мафия сойдет за общество любителей камерной музыки.

      – А как насчет банд, которые состоят не из уличных подонков, а из людей постарше, стоящих ближе к организованной преступности? Таких, как «Черные Орлы» или «Сокол-7»?

      – «Черные Орлы» действуют в Сан-Франциско, а «Сокол-7» – в Чикаго. Здешние бандиты называют себя «Люди-лягушки».

      Томми откинулся на спинку заскрипевшего под ним кресла.

      – Но никто из них не играет в эти игры с лошадиными головами?

      – Послушай, Томми-бой, если «Люди-лягушки» решат подсунуть тебе в постель отрезанную голову, то это скорее всего будет твоя собственная голова.

      – Это утешает.

      – А что, собственно, случилось, Томми? Признаться, ты меня заинтриговал.

      Томми вздохнул и бросил взгляд за окно кабинета. Оно осталось незанавешенным, и он видел, как плотные клочковатые тучи понемногу