Как Ворон луну украл. Гарт Стайн

борту открывался люк. Шестерни цеплялись друг за друга зубьями, дверца ехала по полозьям с душераздирающим скрипом. Собаки в клетках завыли в унисон. Дженна словно бы оказалась в дурдоме для людей с нарушениями слуха.

      Снаружи, за люком, скользил берег. Паром двигался ярдах в пятидесяти от суши, параллельно ей. Загрохотало, и судно завибрировало – это винты изменили направление. Вновь ударило по ушам, и палуба задрожала так сильно, что казалось, вот-вот развалится под ногами у Дженны. Подходя к берегу, паром замедлился.

      Футах в двадцати от Дженны дожидался остановки один-единственный пассажир, старушка. Пухлая, низкорослая, волосы свисают длинными прядями, лицо загорелое и обветренное, покрыто морщинами и оттого похоже на лоскут мягкой кожи; брови – широкие. У ног – две спортивные сумки, на спине – рюкзак с алюминиевым каркасом, в руке – деревянный ларец. Ничего так бабуля нагрузилась.

      Она внезапно обернулась к Дженне. Дженна, улыбнувшись, кивнула, однако старушка не ответила. Посмотрев на молодую попутчицу, она вновь уставилась в темноту за бортом.

      Наконец показалась пристань. Толстенный трос, накинутый на крепительную планку, натянулся, и паром остановился. Снаружи, на пристани, рабочий нажал несколько кнопок на пульте, и к швартовной палубе стал опускаться пандус. Матрос на борту парома свистнул и махнул Дженне и старушке – Дженна поспешила наружу, вверх по пандусу.

      Переход из мира современных технологий в мир дикой природы оказался на удивление резок. В лицо дул прохладный ветер, глаза постепенно освоились в темноте. Впереди маячил лес; странно тихий, будто начисто поглощающий всякие звуки, он словно противопоставлял себя громоздкому, шумному судну.

      Дженна пошла к дороге. Справа виднелись какие-то домики, а чуть дальше впереди – окраины Врангеля, бо́льшая часть которого пряталась за поворотом. На въезде в город должен быть старенький отель. Хоть бы он оказался открыт.

      В ясном небе светила луна. Оглядываясь по сторонам, Дженна прошла мимо неосвещенных домиков. Редкие, разрозненные, все они прятались среди деревьев. Ближе к городу, впрочем, расстояние между домами заметно сократилось, да и построены они были как будто по одной схеме: два этажа, веранда с навесом, обшивка стен из вагонки, просмоленные крыши. Дома вид имели плачевный; один – впереди – так и вовсе почти развалился: жуткий крен в сторону, окна заколочены, краска облезла. Дженна его моментально признала – когда-то здесь жила бабуля.

      Остановившись перед ветхим строением, Дженна пригляделась к нему в темноте. Уже много лет под этой крышей никто не живет, дом умер, но остался по-прежнему узнаваем. Дженна вспомнила, как старшеклассницей приезжала в гости к бабуле. Тогда – как и сегодня – паром прибыл ночью; бабуля в ночной сорочке ждала Дженну на крыльце. Жутко было сначала искать в потемках старый дом, а после встретить у входа седую старуху. Бабуля сидела в металлическом кресле-качалке и бормотала себе что-то под нос. Былой ужас внезапно проснулся в сердце. С чего же? Бабуля давно умерла, и дом – вместе с ней.